С точки зрения бизнеса на рынке искусства (да и не только) год был тот еще… О таких говорят, что их просто нужно пережить. А кто выжил — тот и молодец. Вспомним, что было? Десять месяцев «придонного» штиля, который оказался хуже кризисного шторма, — застой, неопределенность, угроза сворачивания многих инициатив.

Впрочем, почему бы не посмотреть на ситуацию без занудства? Могло ведь быть хуже. Точно могло. По сути, было два глобальных варианта развития событий. Первый: с наступлением кризиса все начинают избавляться от накупленных работ как от акций, много продавцов охотится за редкими покупателями. Последние чувствуют слабину, поэтому цены драматически падают и произведения искусства дискредитируются как инвестиционный инструмент. Второй вариант: конъюнктура ухудшается, но владельцы не хотят расставаться с ранее купленными работами (выгодных инвестиционных альтернатив просто нет) — и цены не падают. В результате рынок входит в фазу напряженного застоя — предложение сужается, аукционные дома не могут сформировать интересные каталоги и все участники с нетерпением ждут экономический «оттепели», чтобы включиться в активный торговый режим. Почти наш вариант. Другое дело, что сейчас теплый ветер, похоже, начинает надувать паруса. Но это оптимизм будущего. А итоги 2009-го все равно придется подводить почти извиняющимся тоном — просто год был такой, что хвастаться особо нечем.

Событие года. Кризис

В конце «жирного» 2008-го (когда почти полностью обновился рейтинг топ-12 аукционных результатов для русского искусства) еще не верилось, что с кризисом все всерьез и надолго. Америка — далеко, резервы накоплены, «телевизор» полон уверенности — авось, пронесет. Помню, с каким интересом форумчане ARTinvestment.RU следили за первыми кризисными «русскими торгами» — гадали, каким будет процент проданных лотов? Морально были готовы и к 30 процентам, но надеялись все-таки на 50. И в общем для такой ситуации все прошло не плохо. Пусть без рекордов, без многократных превышений эстимейтов, но больше половины вещей находило новых хозяев.

К концу года все стало намного чуднее: с деньгами и курсами стало понятнее, но тут из продажи исчезли вещи… Недавние декабрьские торги ведущих аукционных домов были просто «жуть с ружьем». Высококлассные работы с легкостью пересчитывались по пальцам одной руки, а безусловных шедевров и вовсе не было ни одного. Дошло до того, что впервые лет за десять отдельные системные коллекционеры просто не поехали на торги, разочарованные ассортиментом в каталогах.

Это, понятно, проблемы по самой денежной аукционно-антикварной линии, потому что у русского современного искусства аукционные продажи пока все еще экзотика (у номинанта премии Кандинского Николая Полисского их, например, нет вовсе). Так что аукционами их не измерить. Но зато есть субъективные оценки галеристов, специализирующихся на контемпорари: за год продажи в количественном выражении упали в несколько раз (причем сильно «в несколько» — раз этак в пять). Публичные цены при этом в целом сохранились на докризисных уровнях, но активнее стал использоваться инструмент скидок и курсовые приемы. Например, ряд галерей, традиционно ориентированных на евро, перевели прайсы в доллары. «Айдан Галерея» так и вовсе договорилась с художниками поменять в ценниках евро на доллары, не трогая сами цифры: то, что раньше было условно 3 000 евро, стало 3 000 долларов. У большинства остальных схемы более сложные, но стратегия та же — без демпинга идти навстречу потрепанному кризисом потребителю.

Рекорд года. 5,4 миллиона долларов за «Портрет мадам М.» Тамары де Лемпицки

Знаю-знаю… Кто хочет поговорить о «чистоте кровей» и принадлежности к обойме русского искусства, идите на соответствующую ветку форума. Факты таковы: Тамара де Лемпицка — единственная художница, взломавшая наш «чарт» русского искусства в 2009 году. В мае 2009 года, то есть близко к теоретическому дну кризиса, ее метровый холст «Портрет мадам М.» 1932 года был продан на Christie’s за 5,4 миллиона долларов, чуть меньше нижнего эстимейта. Но цифры — упрямая вещь: это для импрессионистов и послевоенных модернистов пять миллионов не деньги. А для русского искусства — это восьмое место в рейтинге. 5,4 миллиона — цифра достаточная, чтобы «подвинуть» Константина Сомова с «Радугой» и Илью Кабакова со знаменитым «Жуком», а Бориса Кустодиева с его 2,84 миллиона фунтов за «Деревенскую ярмарку» — так и вовсе вытеснить из первой десятки. Вот вам и разбитная арт-дива, вот вам и гламурный «кубизм-лайтс»…

• ТАМАРА ДЕ ЛЕМПИЦКА Портрет мадам М
  1932. Холст, масло. 99,5 х 64,8
  Оценка аукциона (эстимейт): 6–8 миллионов долларов
  Цена: 5,4 миллиона долларов
  Christie’s. 06.05.09. Лот № 26

Выставка года. Основной проект Третьей московской биеннале современного искусства

В итоговом обзоре обращает на себя внимание событийный перекос в сторону современного искусства. Субъективно так и есть: год действительно был переломным в смысле популяризации современного искусства. Речь не о продажах (там как раз все скромно), а именно о некоммерческой стороне — год был ударным по выставкам, биеннале, дискуссиям. Так получилось, что бой барабанов современного искусства в этом году звучал, пожалуй, громче «классических» скрипок и виолончелей.

Итак, в отличие от остальных номинаций в части арт-зрелищ год получился ударный: ОСТовцы в «Элизиуме», «Американские художники из Российской империи» в Третьяковке. От важных антикварных выставочных проектов не отставали и контемпорари — продолжение смелых выставок Марии Байбаковой на «Красном Октябре», открытие обновленной экспозиции современного искусства в Третьяковке, показ собрания Франсуа Пино в Москве и, наконец, Третья московская биеннале современного искусства — репрезентативный смотр мирового искусства с признанным куратором Жаном-Юбером Мартеном. Кроме основного проекта Биеннале, развернутого в «Гараже», в рамках смотра в Москве прошли еще десятки параллельных выставок, включая знаменитое уже «Русское бедное». И все-таки с эклектичным основным проектом Третьей биеннале «Против исключения» тягаться было бесполезно — бесспорное событие года. Приятно, что в основном проекте даже на фоне Аниша Капура «русский десант» нисколько не проигрывал: наши Дмитрий Гутов, Павел Пепперштейн, Анатолий Осмоловский, Иван Чуйков и другие были очень на уровне. Освежить приятные воспоминания об основном проекте Третьей биеннале поможет фоторепортаж на нашем форуме.

Пожалуй, единственная большая неудача Биеннале — это сорвавшийся показ знаменитого проекта «Горизонт» английского звездного скульптора Энтони Гормли. Планировалось, что в Москву привезут 27 антропоморфных ростовых скульптур, которые разместят на крышах зданий, а еще 14 скульптур поддержат группу на земле. И вроде бы даже согласования чиновников были получены, а не срослось. Жаль.

Книга года. Каталог-резоне Николая Крымова

Выход резоне художника (сводного собрания всех известных его работ) — это событие и гордость для рынка искусства. Признак его развитости, цивилизованности, организованности. А для нашего рынка — событие втройне. С нашей сложной историей и годами небрежного отношения, работа по систематизации наследия требует большого подвижничества. Не случайно резоне русских художников можно пересчитать по пальцам: у Роберта Фалька (живопись), у Михаила Шварцмана, у Павла Филонова, у Алексея Харламова. Большой сводный каталог живописных работ (но не резоне) есть у Дмитрия Краснопевцева, готовится каталог-резоне (как сказано в анонсе) Александра Дейнеки. Но вообще сильно не густо. Поэтому выход резоне знаменитого символиста Николая Крымова — это автоматическая заявка на книгу года для рынка русского искусства.

Титаническую работу по систематизации наследия художника провел Иван Борисович Порто. В год выхода книги его не стало. Скорбный год. В 2009-м ушли из жизни Дина Верни, Савва Ямщиков, Вагрич Бахчанян, Александр Гнилицкий, Андрей Васнецов, Ольга Лопухова.

Скандал года. Дискуссия о «врагах культуры» и проблемах «дегенеративного искусства»

Вот раньше были скандалы: каталог подделок, «Шишкин-Куккук», «несуны» в Эрмитаже — загляденье! Нынешний скандал поскучнее. Это отголосок прошлогоднего вручения Премии Кандинского. Тогда выбор в пользу патриотического проекта Алексея Беляева-Гинтовта разделил арт-сообщество на тех, кому оказалась по душе смелость замысла, и тех, кто не согласен рассматривать искусство Беляева-Гинтовта вне контекста его политических убеждений на «евразийской» платформе.

Пикировки, обвинения чуть ли не в национализме и встречно какие-то пафосные идеологические проекты в Чечне продолжались весь год. Но под конец 2009 года пикировки вышли за рамки приличий: в ноябре на сайте ЕСМ санкционированно или нет появилось какое-то заявление о «марше против дегенеративного искусства», в рамках которого Ерофеев, Осмоловский и Деготь были названы «врагами русского народа в области культуры». Слова приписывались Алексею Беляеву-Гинтовту, и «враги русского народа…» незамедлительно прореагировали в соответствующей случаю эмоциональной манере. И поторопились. Заявление вскоре было дезавуировано, а ответы на него до сих пор доступны. С одной стороны, все как бы и понятно: в современном искусстве существует политизированная часть с противоборствующими сторонами, с провокациями, с эмоциональными перепалками. Параллельно есть значительная часть тех, кого все это не трогает. Но тревожно другое: художники — это люди, которые очень тонко чувствуют процессы в обществе, часто с опережением, так что подобная перепалка — симптом серьезных движений.

Анализируя скандальный фон года, можно отметить и еще три события: арест во Франции выставки бедной Александры Экстер, в которой, по мнению стороны спора, фигурируют сомнительные работы (Андрей Наков «полемизирует» с Жаном Шовленом), административное решение вопроса о предстоящем сносе Центрального дома художника и продолжающийся суд над организаторами выставки «Запретное искусство — 2006». Впрочем, последнее — это уже скорее проходит по разряду «Позор года» или «Недоразумение года».

• Работа Алексея Беляева-Гинтовта на стенде галереи «Триумф» на «Арт-Москве — 13»
  Ценовой ориентир — 20 тысяч евро

Художник года. Сергей Шутов

Казалось бы, чего тут думать? Есть Премия Кандинского. Как раз под занавес года. Грамотный отбор, компетентное жюри — кого назовут, тот и герой. И вот, случилось.

Представляю, сколько пишущего народа уселось срочно переписывать заранее заготовленные публикации после объявления победителей основных номинаций. И немудрено. Получилась не то чтобы интрига, но определенный казус. Формально в шорт-листе в номинации «Проект года» было три заслуженных номинанта: Полисский, Пепперштейн и Захаров. Но главные ставки сразу делались на Николая Полисского (экс-митёк, показавший, как превратить культуру в рычаг экономического роста) и Павла Пепперштейна (экс-«Инспекция медицинская герменевтика», показавший много чего в сфере постмодернистской литературы и изобразительного искусства). Вопрос ставился ребром: Полисский будет или Пепперштейн? А ответом всем стало: «Неправильно, Захаров». Чтоб не умничали и в «угадайки» не играли.

Захаров, так Захаров. Контекст, так контекст. Московский концептуализм, круг Андрея Монастырского, практика соавторства как метода, издательская деятельность, весомый вклад в систематизацию современного российского искусства. Все хорошо. Как раз к выводам жюри претензий нет. Сожаления заслуживает другое: не было большого резонанса, что для премии штука крайне важная. Вспомним, что прошлогодняя премия Кандинского с победившим Беляевым-Гинтовтом аукалась целый год. Да и сейчас она многим покоя не дает. За нее люди перессорились, переругались, поделились мнениями друг о друге в прессе — в общем, бурная была полемика. А с нынешней премией, боюсь, такого не будет. И даже обличительная речь призера Вадима Захарова (почему забыли об Андрее Монастырском, который круче Кабакова?) большого шума не наделала. После прошлогоднего скандала (насквозь надуманного) организаторы, вероятно, стремились к большей респектабельности, чтобы никто ни с кем не ссорился. Чего хотели, то и получили. Ничего не имею против Захарова, премии достойны были все.

Но, вспоминая прошедший год, определенно наибольшее впечатление произвел другой «динозавр» современного российского искусства, Сергей Шутов. Художник знаковый, произведения его достаточно дороги (ориентировочный диапазон крупноформатных работ — от 25 тысяч долларов), но при этом все еще сильно недооценены, со значительным потенциалом роста. Информационный повод для номинирования Шутова имеется более чем достойный. В конце января в Московском музее современного искусства завершилась его роскошная многоэтажная ретроспективная выставка «Необходимое и необязательное», в которой фактор заслуженности ничуть не ограничивал смелость живописи и мультимедийного художественного материала.

• СЕРГЕЙ ШУТОВ Ничто человеческое. 1992
  Холст, масло, смешанная техника. Коллекция компании «Микроинформ». Фото с выставки «Необходимое и необязательное», январь 2009

Редакция ARTinvestment.RU