Сергей Бурмистров о рынке книг и рукописей. Интервью с руководителем аукционного дома «В Никитском»
ARTinvestment.RU   26 августа 2014

Букинистический сегмент в России отличается повышенной устойчивостью к неблагоприятному экономическому фону. К чему готовиться библиофилам в новом сезоне?

«Дом антикварной книги в Никитском» первым из торговых площадок открыл новый аукционный сезон, да еще и с невиданной интенсивностью. 21 августа прошла первая часть «Редких антикварных книг и рукописей XVI — XX вв.». А дальше за месяц, в период с 11 сентября по 9 октября 2014 года, дом «В Никитском» проведет еще пять тематических аукционов. Мы давно отмечали, что букинистический сегмент в России отличается повышенной устойчивостью к неблагоприятному экономическому фону. Но на всякий случай спросим у нашего давнего знакомого Сергея Бурмистрова, генерального директора аукционного дома, к чему все-таки готовиться библиофилам в новом сезоне.

  • Сергей Бурмистров — руководитель аукционного дома «В Никитском»

ARTinvestment.RU: Давайте начнем с приятного. Какое было самое дорогое произведение, проданное в истории дома «В Никитском»? Спрашиваю в первую очередь про букинистический раздел.

Сергей Бурмистров: Я бы разделил наши книжные топы по направлениям и эпохам. Например, самыми дорогими старопечатными книгами были три Евангелия так называемой Анонимной типографии — это настоящий первопечатный эксклюзив. Кроме как на нашем аукционе, открытых продаж этих изданий за последние несколько десятков лет не было. Узкошрифтное Евангелие — 5 500 000 рублей, Среднешрифтное Евангелие — 2 750 000 рублей, Широкошрифтное Евангелие — 1 300 000 рублей. Еще хотелось бы выделить по-прежнему наиболее перспективное направление в книжном собирательстве — и с историко-культурной, и с инвестиционной точки зрения — это прижизненные издания русских классиков, в первую очередь Пушкина. Здесь мы зафиксировали максимальный уход при продаже первого издания «Евгения Онегина» — 8 640 000 рублей, на втором месте — первая книга классика «Руслан и Людмила», проданная за 5 440 000 рублей. Следующий важный сегмент — это редкие русские иллюстрированные книги и увражи: здесь наши самые высокие показатели зафиксированы при продаже «Русских народных картинок» Д. Ровинского — 11 000 000 рублей. И последнее направление, на котором хотелось бы остановиться, — это Серебряный век, здесь у нас безусловный мировой рекорд — продажа автографа Марины Цветаевой за 7 500 000 рублей.

AI: Что происходит на рынке букинистики в последний год? Цены выросли? Процент продаж увеличился?

С.Б.: В силу эксклюзивности этого рынка очень сложно о чем-то конкретном говорить. Скажем так, пока предмет является редким и тем более уникальным, он весьма дорог; как только похожих предметов становится много, интерес к ним явно угасает. Так было у нас, например, с автографами поэтов-шестидесятников: мы одними из первых начали целенаправленно подбирать подобные автографы для аукционов. Поначалу уходы были очень высокие, но как только и мы и коллекционеры поняли, что подобного материала на рынке много, так цены сразу поползли вниз. Если говорить в целом о рынке, то, с моей точки зрения, в сегменте редких и редчайших изданий цены стабильно растут и до потолка им, пожалуй, еще далеко. Если редкая западная книга может зачастую стоить десятки миллионов долларов, то у нас сейчас, пожалуй, найдется всего лишь несколько книг, цена на которые может с трудом перевалить за миллион. Конечно, наш рынок своеобразен и закрыт, мало кого на Западе интересуют русские книги, но мы огромная страна и интерес к русской истории и литературе наверняка будет воспитывать новые ряды собирателей древностей, а значит, и цены на этом рынке будут расти. Если говорить о наших аукционах, то каждый год мы удваиваем наш оборот, в этом году, надеюсь, сможем его еще раз удвоить по сравнению с 2013 годом.

AI: Какие тематические направления сегодня наиболее популярны для инвестирования? Вы рассказывали о прижизненных изданиях Пушкина, а что еще?

С.Б.: Я бы говорил не о конкретном направлении, а о качестве экземпляров и предметов, их провенансе. Цена на одну и ту же книгу может разниться на порядок в зависимости от ее сохранности, наличия атрибуционных признаков, таких, например, как экслибрисы, суперэкслибрисы, владельческие надписи. Большим спросом пользуются книги из известных частных библиотек прошлого. Например, я уверен, что пушкинский «Борис Годунов», который происходит из библиотеки известного поэта и литературоведа Валерия Брюсова и будет представлен на нашем октябрьском аукционе, уйдет дороже, чем те «простые» (без владельческих признаков) экземпляры, что мы продавали в прошлом.

Что касается направлений, то по нашим аукционам мы видим, что старопечатные книги XVI–XVIII веков стали намного лучше продаваться, предметы, связанные с театром (в конце прошлого года архив документов, связанных с именем Шаляпина, был продан за 1 150 000 рублей); мы стали успешнее продавать русские плакаты, газеты. Сейчас будем пробовать себя в продаже коллекции образцов советского промышленного дизайна 1920–50-х годов (аукцион состоится 17 сентября) и проведем тематический аукцион плакатов (18 сентября).

  • Редкие издания Пушкина, Гоголя, Лермонтова и Гончарова на аукционе 9 октября

AI: Часто ли вы наблюдаете примеры сверхудачных инвестиций в букинистике?

С.Б.: Сверхудачные инвестиции в букинистике, как и в любой другой сфере, случаются от знаний, интуиции и уверенности, что она не подведет. Я могу в любом антикварном магазине выбрать книгу, которую через несколько дней продам в два раза дороже, потому что ее недооценили. Однако основная проблема сегодняшнего рынка — это, наоборот, серьезная переоценка большинства антикварных книг, как правило, в среднем ценовом сегменте — от 5 до 30 тысяч рублей.

AI: Как ведет себя в свете последних геополитических изменений (Крым) спрос на профильные политические темы? Растет?

С. Б.: Да, старые книги очень подвержены подобного рода временнóй конъюнктуре. Ведь книга — лучший подарок. А старая книга, подаренная вовремя и со смыслом, — это, пожалуй, самый лучший подарок. Если посмотреть на наши недавние «крымские» продажи, то здесь, например, можно выделить комплект стереографических снимков Крыма (при стартовой цене в 50 000 рублей проданный за 100 000 рублей) или небольшой эскиз военного плаката «Крым. Накося, выкуси!» художника Гальбы, проданный за 50 000 рублей.

AI: Как, на ваш взгляд, будут развиваться события на букинистическом рынке по мере наступления эффектов санкций и ухудшения инвестиционного климата? Как изменятся рублевые цены? Как изменится поведение покупателей? При каких условиях рынок перейдет на доллары? Какие сценарии вы рассматриваете?

С. Б.: Как показывает время и история развития антикварной книжной торговли, редкая книга является одним из самых надежных инструментов сохранения и преумножения денежных средств. Так как мы все-таки находимся, что называется, в сегменте luxury, не думаю, что на этот рынок могут серьезно повлиять санкции. Разве что владельцам книг придется еще раз пересмотреть свои цены на книги среднего ценового сегмента — здесь возможно уменьшение цен процентов на 20–25. Думаю, что пока у потенциальных покупателей есть некий денежный запас, а возможности для вложения средств внутри страны весьма ограниченны, в ближайшей перспективе антикварно-букинистический рынок ждет определенный рост. Ну, а что будет в более долгосрочной перспективе, зависит от того по какому сценарию пойдет общее развитие страны, ее экономики и культуры. Не знаю про рынок, но «В Никитском» на доллары переходить не собирается: мы продаем русские книги за русские деньги.

  • Записка Гоголя, адресованная Аксакову (с атрибуцией Отдела редких книг Библиотеки МГУ), выставленная на аукционе 9 октября

AI: Тем не менее готовите ли вы какие-нибудь антикризисные акции в рамках аукционов?

С. Б.: Антикризисных аукционов пока не планируется, все аукционы только редких книг. Хотя, наверное, несколько ближайших аукционов по продаже одной частной библиотеки можно назвать антикризисными. В том смысле, что большинство представленных в этом собрании книг и автографов являются очень редкими, а порой и уникальными, а значит, приобретая их, потенциальный покупатель получает не только историко-культурные и художественные ценности музейного уровня, но и надежно защищает свои средства. А значит, и аукционы получаются антикризисными. К слову сказать, аналогов подобной книжной коллекции на открытых торгах в постсоветское время не было, мы оцениваем все собрание примерно в 30–35 миллионов долларов, то есть, если быть до конца патриотичным, я должен сказать примерно о миллиарде рублей.

  • БРЮЛЛОВ К. П. Шарж на художника Я. Яненко (аукцион 20 ноября)

AI: Насколько ваши покупатели чувствительны к ухудшению экономической конъюнктуры? Кого среди них больше: предпринимателей или служащих?

С. Б.: На каждый книжный ценовой сегмент существует своя группа покупателей, и возможно, в этом случае опять пострадает средний ценовой сегмент, так как он самый чувствительный к разного рода обстоятельствам. Честно говоря, никогда не делил наших покупателей на группы по их роду деятельности, но подозреваю, что гораздо большая часть собирателей книжных раритетов — это предприниматели.

AI: Каков рекомендуемый минимальный объем денег, с которым имеет смысл приходить на ваш аукцион? В частности, сколько лотов обычно уходит в ценовом диапазоне до 5000 рублей?

С. Б.: Думаю, все зависит от того, что именно вы собираете, какими книгами интересуетесь. Некоторые уходят с наших аукционов абсолютно счастливыми, потратив 500 рублей. По-моему, самая большая покупка одного человека на одном из наших аукционов была 95 миллионов рублей. В среднем большинство стартовых цен колеблется в промежутке от 10 до 30 тысяч рублей.

AI: Отмечаете ли вы в своем сегменте рост качественного предложения? У нас есть теория, что качество выросло, люди поняли, что кризис затянулся, и уже устали ждать лучшего момента — начали продавать. Есть у вас такое ощущение?

С. Б.: Да, безусловно. Во-первых, мы и сами занимаемся качественной селекцией, поэтому до аукциона доходит немногим больше процентов 20 из того, что приходится отсматривать. Мы также ужесточаем наши внутренние требования к состоянию экземпляров: отслеживаем и отсеиваем экземпляры со сведенными печатями, следим за физическим состоянием экземпляра — отсутствием плесени и других потенциально опасных микроорганизмов. Большинство продавцов, учитывая наши требования, сами перестают приносить подобные книги. Качество, безусловно, возрастает и из-за доверия и понимания, что наши клиенты сделают самое лучшее возможное предложение по цене на редкий экземпляр и основание тому — наша история продаж.

AI: Какие советы вы можете дать начинающим коллекционерам, покупающим на вашем аукционе? От каких ошибок их стоило бы предостеречь?

С. Б.: Думаю, что прежде всего необходимо любить те книги, которые собираешь. У нас есть покупатели с совершенно разными подходами к коллекционированию, но мне больше всего импонируют те, кто доверяет своей интуиции и прекрасно разбирается в предмете собирательства, опираясь на свои знания. А самое увлекательное и полезное занятие, с моей точки зрения, — это чтение библиографических справочников, книгопродавческих каталогов и воспоминаний известных библиофилов прошлого: все это дает необходимую основу для применения собственной интуиции и понимания предмета коллекционирования.

AI: Как вы оцениваете свой опыт продажи живописи? Где вы чувствуете больше перспектив — в живописи или букинистике?

С. Б.: На мой взгляд, складывается такая парадоксальная ситуация: если вы хотите продать книжный шедевр по максимально возможной рыночной цене — вы сегодня обязательно пойдете на аукцион, и подтверждением тому служат блистательные книжные собрания, которые появляются на аукционах. А вот первоклассной живописью по ценам, скажем, от миллиона долларов и выше наши аукционы не избалованы. Возможно, здесь есть три причины: во-первых, продать по высокой цене редкую живописную работу можно и вне аукциона, во-вторых, владельцы полотен пока не готовы доверить аукционистам и засветить подобные вещи на открытых торгах, и в-третьих, возможно, потому, что в России подобных вещей с ясным провенансом мизерное количество. На наших живописно-графических аукционах процент ухода неплохой, он средний по всему рынку — около 50 %, но в силу того, что, как правило, мы вынуждены представлять работы среднего ценового сегмента, большого экономического толка в этом нет. Но нам это направление нравится, и пока мы планируем продолжить здесь работу.

AI: Много ли в России коллекционеров-библиофилов?

С. Б.: Думаю, что покупающих и собирающих старую книгу — по крайней мере достаточно системно — наберется несколько тысяч человек. Если же говорить о системном собирании редких книг и больших частных собраниях, то, наверное, подобного рода библиотек наберется несколько сотен.

AI: Насколько остро на рынке букинистики стоят проблемы подделок и краденых книг?

С. Б.: Я наблюдаю сейчас отток собирателей и инвесторов от живописи в книжно-бумажную сторону, в первую очередь именно потому, что ситуация с подделками в книгах гораздо менее острая. Например, подделать большой автограф известного литератора так, чтобы это было незаметно, практически невозможно, и уж тем более невозможно заново напечатать редкую книгу так, чтобы это было незаметно. В любом случае это будет очень дорогостоящий процесс, здесь гениальности поддельщика недостаточно. Актуален разве что вопрос книг со сведенными печатями. Я во многих интервью говорил и повторюсь, что ничего криминального в сведенной печати нет (прошу цитирующих не выдергивать эту фразу из контекста). Например, в послереволюционное время сводили множество знаков принадлежности к «старому миру» — императорские и великокняжеские, дворянские экслибрисы и штампы частных библиотек, дарственные надписи. Однако мы книги со сведенными печатями не принимаем, если не можем сделать для себя точных выводов о происхождении данного конкретного экземпляра. Мы хотим предоставить нашим клиентам свободу выбора — выбирать лучшее из лучшего.

AI: Некоторое время назад мы обсуждали идею создания ассоциации книготорговцев. Есть ли подвижки в этом направлении? И вообще нужно ли это?

С. Б.: Ассоциация создана, называется она Гильдия антикваров-книжников, работа в ней ведется, приходят новые члены — букинисты и книготорговцы. Я являюсь вице-президентом данной ассоциации. Наша компания вступила в ILAB — Международную лигу антикварных книготорговцев. Это важный шаг на пути к прозрачности торговли и обеспечению зоны максимального благоприятствования для наших продавцов и покупателей. А работа в Гильдии еще предстоит большая, поэтому говорить о результатах пока рано. Время покажет.

Вопросы задавал Владимир Богданов, AI


Постоянный адрес статьи:
https://artinvestment.ru/invest/interviews/20140826_burmistrov.html
https://artinvestment.ru/en/invest/interviews/20140826_burmistrov.html

При цитировании ссылка на https://artinvestment.ru обязательна

Внимание! Все материалы сайта и базы данных аукционных результатов ARTinvestment.RU, включая иллюстрированные справочные сведение о проданных на аукционах произведениях, предназначены для использования исключительно в информационных, научных, учебных и культурных целях в соответствии со ст. 1274 ГК РФ. Использование в коммерческих целях или с нарушением правил, установленных ГК РФ, не допускается. ARTinvestment.RU не отвечает за содержание материалов, представленных третьими лицами. В случае нарушения прав третьих лиц, администрация сайта оставляет за собой право удалить их с сайта и из базы данных на основании обращения уполномоченного органа.


Индексы арт-рынка ARTIMX
Индекс
Дата
Знач.
Изм.
ARTIMX
13/07
1502.83
+4,31%
ARTIMX-RUS
13/07
1502.83
+4,31%
Показать:

Топ 24

Узнайте первым об открытии аукциона!

На этом сайте используются cookie, может вестись сбор данных об IP-адресах и местоположении пользователей. Продолжив работу с этим сайтом, вы подтверждаете свое согласие на обработку персональных данных в соответствии с законом N 152-ФЗ «О персональных данных» и «Политикой ООО «АртИн» в отношении обработки персональных данных».
Наверх