В среду, 24 марта, ушел из жизни Игорь Санович, один из крупнейших московских коллекционеров, человек энциклопедических знаний и выдающегося художественного вкуса

В среду, 24 марта, ушел из жизни Игорь Санович, один из крупнейших московских коллекционеров, человек энциклопедических знаний и выдающегося художественного вкуса. Он был одним из последних «идейных» собирателей, руководствовавшийся исключительно интуицией и собственным чутьем, и никогда — коммерческой стороной вопроса.

• Игорь Григорьевич Санович в своей квартире-музее
  2003. Фото А. Кроника Впервые опубликовано в книге «Свой круг»

Санович часто говорил: «Старик, если можешь дать картину на выставку, — дай. Это то немногое, что ты действительно можешь сделать для художника». Эта фраза очень четко его характеризует.

Игорю Сановичу было 86 лет.

С разрешения автора публикуем фрагмент воспоминаний Александра Кроника об Игоре Сановиче из его книги «Свой круг» (2010):

«Конец девяностых принес мне еще одну невероятную встречу: в доме Мосешвили я познакомился с легендой отечественного коллекционирования Игорем Сановичем. В конце 1950-х годов коллекционер Яков Григорьевич Зак написал ходившую в списках по Москве и Ленинграду “Поэму”, посвященную самым известным и страстным коллекционерам того времени. Уже тогда, более полувека тому назад, Игорь Григорьевич входил в их круг.

“Давно Сановича не видно Он лучше множества из нас: Он и пошутит не обидно, И посмеется в самый раз! Но если будете меняться, Опять не Вам над ним смеяться — Он в совершенстве овладел Механикой обменных дел! А Вы не верующий часом? Тогда особый разговор — Снимите головной убор Перед его иконостасом: Здесь чудотворцев длинный ряд Партийный стаж его хранят!”

Санович прошел Великую Отечественную войну, в 1945 году в составе группы прорыва трижды брал Берлин. В 1952-м окончил Московский институт востоковедения и до пенсии работал в Институте востоковедения Академии Наук СССР. Санович дружил с Лилей Брик, Александром Тышлером, Дмитрием Краснопевцевым, Владимиром Вейсбергом, Павлом Кузнецовым, Львом Жегиным, Кириллом Зданевичем, академиком Аркадием Мигдалом и многими выдающимися художниками, писателями, искусствоведами и учеными, давно ставшими частью Истории. Он составил феноменальную коллекцию, вернее собрание коллекций: русских икон и западноевропейских примитивов, живописи и графики всех времен и народов, персидской, западноевропейской и древнерусской миниатюры, фарфора, бисера. А также: иудаики, китайской и персидской мелкой пластики, японских гравюр и нэцкэ, найденных на раскопках скифских, аланских, греческих поселений предметов…

Все эти коллекции, в основном, состоят из выдающихся произведений, нередко центральных в творчестве того или иного художника, лучших образцов того или иного жанра искусства, вещей безупречных с точки зрения происхождения и часто имеющих музейное значение.

В небольшой квартире на юго-западе Москвы, которую скорее следует именовать квартирой-музеем, непонятным образом прекрасно соседствуют друг с другом огромные «клеенки» Нико Пиросмани, полотна Роберта Фалька, Михаила Ларионова и Павла Кузнецова, натюрморты Владимира Вейсберга, Владимира Яковлева и Дмитрия Краснопевцева, сиенская Мадонна XIII века, массивная осетинская цепь от очага, фарфоровые статуэтки Натальи Данько и тарелки советского агитфарфора, ампирная мебель, редчайшие предметы китайского и французского фарфора, скифское золото, виртуозные японские костяные фигурки-амулеты нэцкэ и изделия фирмы Фаберже, а также офорты Дюрера, редкие книги и еще огромное количество интереснейших предметов, даже приблизительное перечисление которых заняло бы немало места.

Никита Гашунин и Игорь Санович в мастерской Гашунина. Москва. 28 июля 2003 года. Фото Александа Кроника Впервые опубликовано в книге «Свой круг»

Собрание это поразительным образом не привязано ни к определенному виду изобразительного искусства, ни ко времени, ни к месту происхождения входящих в него артефактов. Все эти сокровища объединяет лишь одно: на протяжении десятилетий они собираются коллекционером, обладающим фантастическим вкусом, чутьем и энциклопедическими знаниями, а главное — феерическим даром предвидения и талантом чувствовать энергию Предмета. Не сомневаюсь, что сам Али Баба, попав в эту квартиру, покраснел бы, устыдившись бедности своей пещеры. Встреча с собранием Сановича буквально шокирует. Причем, чем в большей степени сведущ и просвещен приглашенный к нему «на просмотр» счастливец, тем это воздействие сильнее.

Не знаю, что имел в виду Яков Зак, написав “а если будете меняться, опять не Вам над ним смеяться ...”, но обмены с Игорем Сановичем — самые интересные и захватывающие в моей коллекционерской жизни. А его рассказы о друзьях художниках, о курьезных случаях из своей огромной коллекционерской практики, о собственном понимании этики собирателя всегда уникальны и значительны. Как-то я полюбопытствовал, интересовался ли он искусством во время войны, когда ему было около двадцати лет. “В войну вообще-то было не до этого, — ответил Санович. — Но случаи были разные. Однажды, уже в конце войны мы остановились на ночлег в одном немецком замке, где было множество не просто великолепных вещей, но настоящих шедевров. В комнате, где я спал, на стене висел небольшой пейзаж Сезанна. Я сразу узнал его руку”.

“Ну, и был соблазн взять ее в качестве военного трофея?”, — не удержался я.

Внезапно помрачнев, Игорь Григорьевич жестко ответил: “Мне от НИХ ничего не было нужно ...”»

Источники: книга «Свой круг» А. Кроника (публикация текста и фотографий осуществлена с разрешения автора) и форум ARTinvestment.RU