Art of the Sixties show in Venice
Tomorrow, October 6, at Venetian palazzo Ca 'Foscari Espozitsioni presents "Moscow Underground» - abstract painting of the 1960s from the collection of Alexander Reznikov
Завтра, 6 октября, в венецианском палаццо Ка'Фоскари Эспозициони открывается выставка «Москва Underground» — абстрактная живопись 1960-х годов из собрания Александра Резникова.
Только со смертью Сталина (1953), с наступлением так называемой «оттепели» и с новым политическим курсом Никиты Хрущёва в СССР можно наблюдать робкое зарождение неофициального искусства. Хотя андеграунд представляет собой как художественное, так и литературное явление, главная роль в нем принадлежала художникам. Термин андеграунд, русифицированный вариант слова underground, обозначает сложный и многообразный культурный феномен, существовавший в течение двадцати лет, с середины 1950-х до середины 1970-х годов, и по-разному называвшийся: подполье, underground, неофициальная культура, нонконформизм.
Чтобы лучше понять взрывной характер русского андеграунда 1960-х, необходимо сделать некоторые уточнения:
a) между 1959 и 1962 годами отмечается зарождение некой формы протеста madeinСССР, так что 1961 год получил определение как «разновидность 1968 года для советской молодежи»;
б) протест сказался прежде всего на художественной жизни, ставшей настоящей провозвестницей настоятельной потребности в переменах;
в) произведения первых художников-нонконформистов представляют собой звено первостепенной важности, необходимое для понимания всей «эволюционной цепочки» современного русского искусства.
Художественный андеграунд заявляет о себе с падением сталинизма и развивается во время «возрождения», проходившего под знаком хрущевской оттепели, когда сосуществуют — и в минимальной степени взаимодействуют — две различные культуры: одна — официальная, другая — тайная, подпольная. Так же, как в литературном самиздате, в изобразительных искусствах постепенно вырисовывается аналогичная и достойная большого внимания ситуация.
Одной из несомненных характерных черт московского андеграунда является некая разновидность стилистического многоязычия, или, по определению Пивоварова, «отсутствие стиля». Художники-нонконформисты не стремились официальным образом отстаивать политическое несогласие: их несогласие было скорее лингвистическим, оно оборачивалось простым желанием иметь право использовать язык, отличный от официального. Тут нет признаков какого-то эклектизма: каждый художник работалавтономно, поскольку находиться в контакте с остальными было очень трудно, и каждый из них часто выбирал центром собственного искусства себя самого.
Культурная жизнь андеграунда, более яркая и оживленная, чем официальная, сохранялась в частных пространствах: на кухнях, в коммуналках и в мастерских художников. Там читали, спорили, устраивали «карбонарские» встречи с иностранными гостями, покупавшими и увозившими на Запад произведения нонконформистов.
Наиболее совершенным выражением этого отступления в частное пространство жилища становится территория, по определению являющаяся коллективной: коммуналка. Художники первыми уединились в не слишком больших по размеру комнатах и таким способом в определенной степени реализовали идею — такую типичную для авангарда 1920-х — о жизнетворчестве, то есть о творении жизни. Тип творческой деятельности, сочетавшийся с этим пространством, можно определить как домашний: неофициальные художники избегают помпезных и громких заявлений, культивируя скорее некую отрешенную самоиронию, в том числе по отношению к самому их нео- или псевдо авангардизму. В рабочем плане в это время первостепенным становится поиск и изучение некоей модели творчества, стилевое решение которой можно было бы противопоставить официальному художественному языку. Реакция на долгий период слишком однородной направленности привела к тому, что художники разделились на множество групп, отличавшихся самыми разнообразными тенденциями и демонстративно независимых.
В Москве образовалось несколько групп, объединявших художников и писателей. Обычным делом были взаимные посещения, но различные группировки оставались скорее непроницаемыми друг для друга, занятые взращиванием собственной специфичности; они придерживались собственных привычек, приноравливались к собственным литературным и художественным мифам, стремились сформировать собственный язык. Однако было бы ошибкой заключить, что каждый такой кружок имел свою художественную программу, что между его членами царило единство методов и средств художественного выражения. Напротив: каждая группа прежде всего была местом встречи, где можно было обмениваться информацией и благодаря друг другу «обучаться» или создавать культуру, альтернативную той, что была получена в институтах или университетах, то есть в официальном пространстве.
Это объясняет почти полное отсутствие манифестов, программ и деклараций со стороны этих групп — и в этом состоит существенное отличие художественной жизни андеграунда от жизни авангарда начала столетия.
Собрание Александра Резникова
Коллекция А. Резникова в последние годы получила заметную известность в России и за рубежом. Многие произведения из этой коллекцииэкспонировались в рамках специальных проектов на ярмарках «АртПариж» и «Арт Москва», на выставках «Пантеон русского андеграунда» (Московский музей современного искусства; 2009), «Вокруг рельефа» (Государственный музей изобразительных искусств им. А. С. Пушкина; 2010) и др.
Собрание сложилось на протяжении прошедшего десятилетия. В самую первую пору, когда закладывались его основы, коллекционер опирался на консультации известного венского искусствоведа и галериста профессора Эрнста Хильгера. Теперь собрание Резникова курирует москвич С. Александров, обладающий и собственной весьма интересной и ценной коллекцией, успешно выступающий и как издатель, и как организатор выставок.
Наше другое искусство уже при своем зарождении получило своих собирателей. Общественное признание было необходимо художнику. Андеграунд воссоздал структуру и инфраструктуру нормального существования искусства в обществе: были свои художники, свои выставки, свои дискуссии и даже периодика (как сам-, так и, хоть и не сразу, тамиздатская), свои зрители и свои коллекционеры, свой художественный рынок, свои группировки и даже — с момента создания МОКХГ на Малой Грузинской — свой профессиональный союз. В первую очередь всем, кто заводит речь о том времени и тех художниках, в голову приходят имена Г. Костаки, Е. Нутовича, Л. Талочкина. Но невозможно представить себе подпольной жизни искусства, не вспомнив и других коллекционеров — В. Новожилова, скажем, или А. Мясникова, или И. Сановича — и немалое число других. Коллекционер — потребитель parexcellence, собрание являет собою некую общественную инстанцию, институцию, сколь бы призрачною и неверною она не представлялась в Москве 1960-го года. Вполне допустимо, даже неизбежно мыслить эти феномены как параллельное существование подпольной художественной среды, неофициального искусства и официального мира искусства, но нельзя упускать из виду, что инаковость перестанет быть умопостигаемой при любой попытке отсечь подпольное, непризнанное и неразрешенное от официального. Можно помещать те или другие произведения, тех или иных художников андеграунда в связь с любыми явлениями национальной или мировой традиции и современности ради выявления их содержательных посланий, но при всех исследовательских операциях рано или поздно окажется необходимым учет родового места, исходной связи неофициального с официальным. Одна из настоятельных задач, стоящих перед теми, кто занимается источниковедением истории советской «неофициальной» культуры, — описание (в большинстве случаев реконструктивное) больших и малых собраний искусства, создававшихся одновременно с самим разворачиванием этого искусства во времени.
Коллекция Александра Резникова интересна как пример уклонения от всеядной всеохватности коллекций-историй. Она посвящена абстракционизму советского андеграунда. Несколько лет велись активные поиски — не только на российском и международном рынке, но и в мастерских художников,среди их друзей, современников — случайных и неслучайных владельцев. В результате и по объему, и по репрезентативности коллекция переросла границы, определяемые личными вкусовыми пристрастиями владельца. По сути дела, коллекция А. Резникова — факт исторической рефлексии истории русского искусства второй половины XX века.
Собрание формировалось целенаправленно, достаточно рано поставив своей задачей полноту отражения исторического материала. Одновременно действовал и другой императивный фактор — критерий качества, шел поиск произведений, наиболее удачных для каждого художника.
Ядро коллекции — произведения московских и ленинградских абстракционистов, созданные начиная с 1950-х годов. При этом в коллекции присутствуют, как интегрирующее дополнение, работы, пограничные между предметной и беспредметной живописью. Давно отмечено, что русская абстракция второго авангарда, по сути дела, почти никогда не отрывается безвозвратно от предметного мира. Об этом писал, в частности, Сергей Голлербах еще в 1982 году, по впечатлению от произведений наших художников, провезенных подпольными каналами к западному зрителю: «Собственно говоря, ни одного из них нельзя назвать абстракционистом в буквальном смысле этого слова. Во всех работах присутствует явный или угадываемый фигуративный элемент, и в этом, думается, их главная и очень современная русская особенность».
Осознанно не строги границы коллекции и по хронологическому параметру, она открыта в современность, вплоть до наших дней. Дело не только в том, что живы и работают еще некоторые мастера — пионеры подпольного беспредметничества, открывшие абстракционизм для себя и для зрителей в середине 1950-х годов. Для истории культуры необычайно важно то, что на протяжении истекшего полустолетия заявили о себе и успели созреть по крайней мере три-четыре поколения художников-беспредметников, несмотря на то, что на авансцене уже с 1970-х годов доминировали другие группы и течения. Представление генетически связанных, преемственных в культуре явлений в рамках единого целого — несомненное достоинство коллекции А. Резникова.
Всего в коллекции представлено около сотни художников, более 200 работ. Собрание живет, продолжает пополняться и для общих сведений о его объеме проще оперировать ориентировочными цифрами. Представлены в нем почти все заметные мастера означенной эпохи. Имена их говорят сами за себя, а достоинство отобранных в коллекцию произведений самоочевидно.
Прежде всего — весьма полное по списку имен и наглядное собрание белютинцев — участников студии, созданной Э. Белютиным. Это один из самых интересных в нашей истории примеров коллективного существования художников, сохранявших связь с учителем и между собой долгие годы. К ним можно относиться как к особому подмножеству, частной нише в культуре художественного подполья. Их жизнь и творчество — замечательная тема для изучения возможностей жизни в условиях советского существования.
Не менее интересна подборкапроизведений другой группы — кинетистов. Здесь и работы вдохновителя группы — Л. Нусберга, и работы таких крупных мастеров, как Ф. Инфантэ-Арана, В. Колейчук. Но, пожалуй, самая интересная часть собрания кинетистов — богатая субколлекция работ Р. Заневской.
Наконец, нельзя не сказать о замечательной коллекции в коллекции — работах Л. Мастерковой. Пятнадцать произведений одного из зачинателей и классика подпольного абстракционизма дают прекрасное представление о творческом пути художницы начиная с 1958 года.
Источник: пресс-релиз выставки
Permanent link to:
https://artinvestment.ru/en/news/exhibitions/20121005_venezia.html
https://artinvestment.ru/news/exhibitions/20121005_venezia.html
© artinvestment.ru, 2024
Attention! All materials of the site and database of auction results ARTinvestment.RU, including illustrated reference information about the works sold at auctions, are intended for use exclusively for informational, scientific, educational and cultural purposes in accordance with Art. 1274 of the Civil Code. Use for commercial purposes or in violation of the rules established by the Civil Code of the Russian Federation is not allowed. ARTinvestment.RU is not responsible for the content of materials submitted by third parties. In case of violation of the rights of third parties, the site administration reserves the right to remove them from the site and from the database on the basis of an application from an authorized body.
