На кухне у «бабушки искусства перформанса»
ARTinvestment.RU   05 декабря 2009

Интервью со знаменитой художницей Мариной Абрамович

В своих перформансах начала 1970-х знаменитая сербская художница Марина Абрамович (Marina Abramović) играла в кровавую игру, в которой ей надо было быстро-быстро вонзать нож между растопыренных пальцев, лежала в центре горящей пятиконечной звезды, ела таблетки, которые вызывали у нее конвульсии, и позволяла зрителям делать с ней все, что им захочется (кто-то даже приставил пистолет к ее виску).

Но ее новая выставка в мадридской галерее La Fabrica далеко не такая экстремальная. Основу экспозиции, которая называется «Кухня. Посвящение святой Терезе» составляют портреты художницы, выполненные итальянским фотографом Марко Анелли (Marco Anelli). На этих снимках Абрамович готовит, медитирует и (с помощью специальной подъемной системы) взлетает и зависает под потолком в кухне центра искусств Laboral (Хихон, Испания), в чьем здании изначально должен был находиться приют для сирот. На создание этих работ, частично напоминающих о творениях Караваджо и Сурбарана, художницу вдохновили сочинения святой Терезы Авильской, монахини, жившей в XVI веке. По слухам, Тереза, обладала способностью к левитации, причем не только в стенах церкви — однажды (к ее большому неудовольствию) ей удалось подняться в воздух даже в собственной кухне, во время приготовления супа. Еще одной темой экспозиции являются воспоминания о трудном детстве, проведенном в Сербии. Вот что рассказала «бабушка искусства перформанса» в интервью сайту Dazed Digital.

О детстве. «У меня есть теория: чем хуже у тебя детство, тем лучше твое искусство — если ты по-настоящему счастлив, то у тебя не получится создать хорошее произведение. Мои родители были карьеристами, стремились добиться успеха в области политики. Они оба после войны были признаны национальными героями. У них не было желания заниматься ребенком, и они отдали меня бабушке. Однажды, я ждала бабушку, когда она молилась в церкви. Там я увидела купель — емкость, в которую надо было окунуть пальцы перед тем, как перекреститься. Я подумала, что если выпью всю воду, то стану святой. Мне было шесть лет. Я встала на стул и выпила эту воду. Мне только плохо стало. В святую я не превратилась. А вообще все детство я провела на кухне. Кухня была центром моей вселенной. Там я рассказывала бабушке свои сны, а она рассказывала мне разные истории. Там мы посвящали друг друга во все тайны. Это было место встречи и взаимопроникновения повседневного и духовного».

О ретроспективной выставке в нью-йоркском Музее современного искусства (МОМА), где будет представлен новый перформанс под названием «Присутствие художницы», который будет длиться 600 часов. «[Я буду находиться в музее] по семь с половиной часов каждый день и по десять часов по пятницам. Единственная хорошая новость — это то, что во вторник у меня будет выходной. По вторникам музей закрыт».

О встречах с представителями правопорядка, на которые ей приходится ходить почти каждый день из-за того, что некоторые свои знаменитые перформансы, которые будут вновь показаны в МОМА, она исполняла без одежды. «В 1977-м это не воспринимали как проблему, а сейчас, по всей видимости, воспринимают. В чем дело? Что я делаю не так, почему кто-то возражает против наготы? В Америке как-то случайно показали по телевизору сосок Джанет Джексон, и потом об этом столько говорили во всех передачах, как будто эта самая важная новость, важнее, чем война в Ираке. Этого не должно быть».

О том, что ее выставка в МОМА поможет показать, что искусство перформанса — это тоже часть мейнстрима. «У меня такое ощущение, что я подопытный кролик. Люди всегда воспринимают перформанс как развлечение. Открывается какая-нибудь выставка, тебе звонят и говорят: “А вы можете выступить на открытии с перформансом?” Ты соглашаешься и выступаешь, но никто на тебя не смотрит, все пьют, веселятся… Перформанс таким быть не должен, такое отношение надо поменять».

О своем искусстве. «Моя цель — поднять дух зрителя».

Об Испании. «Мне нравится приезжать в Испанию, так как мне кажется, что моя культура чем-то похожа на испанскую. Все построено на эмоциях, на мелодраме. А еще в Испании есть коррида, я люблю корриду».

Dazed Digital: Расскажите нам о перформансе «Присутствие художницы» [Абрамович будет сидеть за столом и молча смотреть на зрителей, которые смогут сидеть напротив нее, сколько захотят]. Будет ли этот перформанс проходить в пустой комнате?

Марина Абрамович: Да, мы всегда начинаем с того, что убираем все предметы, которые могут отвлекать. Думаю, стол тоже можно будет убрать. Посмотрим.

DD: Вы устанавливаете себе временные рамки для того, чтобы испытать себя на прочность?

М. А.: Безусловно. Перформанс в МОМА будет длиться 600 часов. Ничего подобного я еще не делала. Я так волнуюсь. Но у меня были 10-часовые перформансы, так что я знаю, что это мне по силам.

DD: Однажды Вы в течение 17 часов были связаны волосами с (бывшим возлюбленным. — AI.) Улаем (в рамках перформанса 1977 года «Отношения во времени») …

М. А.: Перформанс шел 16 часов, потом пришли зрители, и мы продолжили. Энергия, которой делится с тобой аудитория, помогает тебе продержаться до конца.

DD: В своих сочинениях святая Тереза пишет, что божественной силе иногда невозможно противиться. Если бы Вы могли выбрать какой-нибудь один перформанс, в котором эта сила полностью завладела Вами, то что бы Вы выбрали?

М. А.: «Дом с видом на океан» (перформанс, в ходе которого художница жила 12 дней в доступной для всеобщего обозрения «комнате», подвешенной на стене галереи. Все это время она не разговаривала и не ела. — AI.). Благодаря этому перформансу я почувствовала такое просветление. После него мои мысли были такими ясными. Я не могла «выключить» это ощущение. Я чувствовала себя такой чистой. Я не хотела есть, и, как сказать… Еда проходила прямо сквозь меня. Ты получаешь это просветление, эту энергию, но что с этим дальше делать? Это может тебя убить.

Материал подготовила Юлия Максимова, AI

Источник: dazeddigital.com