Это был вечер трудного дня. 18 марта бурлило невероятными событиями: Крым подписали, Карпина со «Спартака» сняли… Казалось, еще немного — и Англия б сдалась. До аукциона ли тут?

И такие опасения поначалу возникли. Собственно, вариантов развития событий было два. Либо бросятся покупать на волне хорошего настроения. Либо, наоборот, покупатели сочтут ситуацию неопределенной и воздержатся от крупных покупок. В итоге вышло где-то посередине. Продано 57 % в лотах, на 63 % от средних эстимейтов и 1,015 миллиона евро в молоточных ценах. Хороший, крепкий результат. И что немаловажно, внесены еще 52 положительные записи в аукционную статистику русского послевоенного и современного искусства.

Аукцион проходил в правильное время (полдевятого) и в правильном месте (Винзавод) — там и зал просторный, и с парковкой проблем нет. Особенные правила для присутствующих устроители аукциона не поменяли: зарегистрированные покупатели (от некоторых требовали финансового подтверждения) сидят в зале, а пресса и зеваки стоят за заграждением. К привычной стоячей напасти добавилась еще одна: из-за особенностей акустики цеха белого зрителям за заграждением было очень плохо слышно ведущего. Так что приходилось полагаться преимущественно на зрение. Например, удалось увидеть, что к началу торгов в зале почти не было свободных мест — собралось около полусотни потенциальных покупателей, из которых дюжина делала ставки. То есть публика собралась правильная, покупающая. И даже известные лица (например, Ольга Свиблова и Пьер Броше) нет-нет да что-то покупали.

Старты, как правило, были меньше нижних эстимейтов (это обычная практика аукциона Овчаренко), и зачастую по стартам вещи и уходили. Какого-то особенного боевого торга не запомнилось, на вид все проходило достаточно спокойно. Конечно, несколько раз были вспышки, когда покупателям хотелось поспорить. Например, неон Сергея Браткова «Уехать и забыть» продали за 26 тысяч евро при минимальном эстимейте в 15. Холст «Мама и Родина…» Константина Звездочётова тоже вызвал конкуренцию и ушел за 56 тысяч евро, с двойным превышением эстимейта. Или вот талисман любых торгов — Зверев — превысил минимальный эстимейт в три раза и достиг результата в 15 тысяч евро. В целом шестидесятники продавались спокойно, без бума, на общих основаниях. Хороший Целков, к удивлению, не ушел. Рабин ранний был продан с превышением минимального эстимейта за 42 тысяч евро, а поздний, с богатырями, не нашел покупателя. Топ-лот, исполинский холст Эмилии и Ильи Кабаковых был продан без торга, по старту, но именно он сделал почти половину кассы торгов — 450 тысяч евро.

Расходились все в хорошем настроении. 52 лота из 92. Результат выше среднерыночного. Рынок жив — это главный вывод. Устроителям, работавшим несколько месяцев ради этого часа, — наши искренние поздравления и пожелания дальнейших успехов.

Редакция ARTinvestment.RU