1990-е, как и 1920-е и 1960-е, изменили ландшафт истории искусства. Взглянуть на него через 30 лет, задуматься, в чем-то переосмыслить участникам аукциона помогут 19 избранных произведений ярких представителей московского и питерского андеграунда

 

Границей веков применительно к русскому искусству чаще всего называют период конца XIX — начала ХХ века, удивительное время, в котором соединились эпоха передвижников и расцвет авангарда. Ближайшая же к нам граница ХХ и XXI столетий более кажется эпохой исторических перемен, чем временем интересного искусства. Но это впечатление ошибочно.

Конец ХХ века, смелые девяностые — время бурного роста и трансформации отечественного искусства. В этот период формировались многочисленные творческие союзы и объединения, формировалось современное искусство, открывшее для себя доступ к новым медиа и технологиям, распространившимся к тому времени по всему миру. Карл Аймермахер, немецкий искусствовед и друг Вадима Сидура, вспоминал, что «в целом <…> ситуация была оживленной, динамичной и в некотором роде парадоксальной за счет игнорирования существующих прежде ограничений и явно выраженных табу» (Аймермахер К. От единства к многообразию. М.: РГГУ, 2005. С. 168). Вольница от искусства последнего десятилетия ХХ века, основанная уже на неофициальной художественной традиции, предстаёт перед нами в плотной связке с социально-политической жизнью страны. И если для будущих шестидесятников настоящим потрясением стал VI Всемирный фестиваль молодёжи и студентов в 1957 году и Американская национальная выставка в Сокольниках в 1959-м, давшие им огромный творческий стимул, то для тех, кто родился уже после войны, своеобразным окном в новый мир стали торги аукционного дома Sotheby’s «Русский авангард и современное советское искусство» (1988), организованные при содействии Министерства культуры СССР. Начинается свободная миграция, сквоты и объединения то формируются, то расселяются, это напоминает театральную эйфорию начала ХХ века. Процессы происходят очень быстро, воздух наполняется «ветром перемен», и ряд художников уедут из Союза и пустят свои корни там, добьются (или не добьются) успеха и известности, но окажутся практически забытыми в новой России.

Новым идеям и новым авторам, уроженцам обеих столиц и приехавшим из провинции (у кого-то из них было художественное или близкое образование, а кто-то имел за спиной технический вуз или только школу и армию, но страстно хотел быть художником), нужно было где-то существовать, работать, встречаться, развиваться, учиться. И главными очагами роста и развития нового искусства стали многочисленные мастерские и арт-сквоты, рассредоточенные в основном по разным адресам Москвы и Санкт-Петербурга.

Одним из мест художественной силы Москвы конца 1980-х был знаменитый сквот «Фурманный переулок». Началось все с того, что Фарид Богдалов, художник и по совместительству дворник в Фурманном переулке, летом 1987 года пригласил коллег-художников занять расселённые коммунальные квартиры в доме номер 49 — так у них появилось жильё и мастерские. Пространство свободы, без каких-либо ограничений, это место стало домом и центром встреч. «Это был такой магнит, который привлек огромное количество художников. <...> Сначала было две квартиры, через пару лет там было шестьдесят квартир, весь дом полностью был оккупирован художниками — такого большого сквота больше в Москве никогда не было…» — рассказывал Сергей Мироненко, участник группы «Мухоморы» (artuzel.com).

Среди постоянных обитателей сквота были молодые художники Ю. Альберт, С. Гундлах, В. Захаров, К. Звездочетов, братья Мироненко, А. Филиппов, Н. Овчинников, Л. Звездочетова-Резун, А. Ольшванг, О. Чернышова, А. Таранин, В. Фишкин и др. Эти мастерские стали настоящей точкой притяжения русских и иностранных искусствоведов, галерейщиков и журналистов. В них создавались новые творческие союзы и группы, как, например, «Медицинская герменевтика» с Сергеем Ануфриевым, Павлом Пепперштейном и Юрием Лейдерманом, и другие группы и объединения. Можно сказать, что для московских художников сквот в Фурманном сыграл не меньшую (если не большую) роль, чем знаменитый «Улей» для молодой парижской богемы, предоставив крышу над головой, возможность работать и общаться пятидесяти талантливым и амбициозным молодым людям. Потом власти спохватились и сровняли с землей старый дом.

На аукционе творчество выходцев из «Фурманного переулка» представлено несколькими интересными работами.

• АЛЬБЕРТ Юрий Феликсович (1959) Благотворительная работа. 2008
  Холст, акрил. 60 × 50

«Благотворительная работа» Юрия Альберта — ироничное рассуждение на тему ценности и стоимости картины, особенно если ее покупают с целью помочь художнику, то есть с благотворительной целью. «Изменится ли статус работы, станет ли работа в случае продажи лучше, хуже или совсем не изменится?» — этим вопросом задавался художник, работая над проектом.

• КАЛИНИН Сергей Павлович (1960–2024) Золотое сечение. 1989
  Холст, масло, бронзовая краска. 180 × 135

«Золотое сечение» Сергея Калинина — настоящая игра в ассоциацию. Композиция ее выстроена на сложной системе многосмысловых символов — от геральдического имперского орла до характерных для автора знаков телесности, фрагментов и образов человеческих фигур, напоминающих о дихотомии мужского и женского начала.

• ТОКАРЕВ Александр (1957) Столовая. Нет мест. 1989
  Холст, темпера, пластик, ассамбляж. 71 × 100

Композиция «Столовая. Нет мест» Александра Токарева — своеобразное посвящение быту советского человека конца 1980-х годов. Пластиковые объекты, словно приклеенные на холст медицинским пластырем, сам холст, имитирующий стену, пережившую не одну покраску, отражают бесконечное количество лишенных индивидуальности общественных пространств, в которых человек эпохи последних лет СССР проводил долгие часы.

• ФИШКИН Вадим Виленович (1965) По Океании. Триптих. Часть II: Ты ревнуешь? 1988
  Холст, масло. 199,5 × 149,5

Работа «Ты ревнуешь?», часть триптиха «По Океании», Вадима Фишкина — оммаж жизни и творчеству Поля Гогена. Обращение к личности великого постимпрессиониста прослеживается и в названии — отсылке к известному полотну «А, ты ревнуешь?», написанному Гогеном на Таити в 1892 году, и в очертаниях острова, изображенного на работе Фишкина.

Стоит отметить, что серия этих работ циркулировала по Европе, экспонировалась на выставке «Москва. Мастерские. Фурманный переулок» в Варшаве и швейцарском Мартини в 1989–1990 годах, которую организовал польский куратор и коллекционер Петр Новицкий. Затем они были приобретены миллионером Васко де Андреаде, создавшим в Бельгии «Фонд Фурманного переулка». После смерти де Андреаде коллекция картин оказалась на долгие годы на складе в городе Ле-Локль и начала распродаваться наследниками лишь около десяти лет назад. Часть этой выставки и купил Михаил Царев на аукционе в Бельгии в 2017 году (theartnewspaper.ru). Таким образом, работы, представленные на аукционе, имеют достаточно интересную историю бытования и заключают в себе вполне определенный инвестиционный потенциал.

Сквот в Фурманном переулке просуществовал совсем не долго, до начала 1990-х годов. Однако с его закрытием история художественного сквот-движения не закончилась. Еще одним крупным подобным образованием стал сквот на улице Бауманской, 13, организованный художником Авдеем Тер-Оганьяном и просуществовавший с 1993 по 1999 год.

Активными участниками жизни сквота были такие авторы как Владимир Дубосарский, Валерий Кошляков, Юрий Шабельников, Сергей Шеховцов, Александр Савко и др.

Творчество этих авторов отличало стремление к переосмыслению опыта послевоенного искусства — от сурового стиля до поп-арта, обращение к классическим художественным образам прошлых эпох, эксперименты с использованием нетипичных для художественного творчества материалов — клейкой ленты, пенопласта и др. Так, эти черты видны в работе из серии «Консервация» (2014) Сергея Шеховцова и «Торт» (2008) Юрия Шабельникова. Эти поиски собственной художественной манеры впоследствии стали своеобразной визитной карточкой, стилистической основой творчества многих «выпускников» Бауманской, 13.

Неисчерпаемым источником вдохновения для художников начала XXI века был русский авангард. На основе переосмысления его идей и образов возник целый ряд интересных программных произведений, сформировался самобытный творческий почерк многих художников нашего времени.

• МАКАРЕВИЧ Игорь Глебович (1943) Унок. Из серии «Рисунки старых советских мастеров». 2000. Объект
  Фанера, свинцовый карандаш, стекло, металл, рис, бумага, акрил. 37,5 × 46,5

«Унок» из серии «Рисунки старых советских мастеров» (2000) Игоря Макаревича — опыт использования методики аналитического искусства, декларированной Казимиром Малевичем. Основой деконструкции здесь служит не только графика советской эпохи (как и указано в названии серии), но и само слово РИСУНОК, разделенное автором на две части, первая из которых — РИС — одновременно считывается как название злака, физически включенного в состав объекта, а вторая, ставшая названием работы, является отсылкой к излюбленной аббревиатуре Малевича — УНОВИС.

• ПУЗЕНКОВ Георгий Николаевич (1953) Черный квадрат (1:1). 2008
  Холст, акрил. 150 × 149,5

Постмодернистски апроприирован «Черный квадрат» Казимира Малевича в почти одноименной композиции «Черный квадрат (1:1)» (2008) Георгия Пузенкова, где элементы «иконы нового искусства» совмещены со своеобразной «иконой» современного цифрового мира — окном операционной системы Windows с характерными полосами прокрутки.

• Группа «Синие носы» (1999) Кухонный супрематизм № 1. 2005–2006
  Тираж 10 экземпляров, экземпляр № 4
  Бумага, фотопечать (хромогенный отпечаток), матовое ламинирование, накатка на дибонд. 74,5 × 100
• Группа «Синие носы» (1999) Кухонный супрематизм № 2. 2005
  Тираж 10 экземпляров, экземпляр № 2
  Бумага, фотопечать. 75 × 100

Самобытная авторская трактовка известных образов авангарда, сочетающая в себе элементы современного быта и идей Малевича, представлена в фотосерии «Кухонный супрематизм» творческой группы «Синие носы». Работы серии были представлены на первых московских биеннале современного искусства и уже тогда привлекли внимание коллекционеров и критики сочетанием использованных авторами смыслов и форм.

Пока в Москве новое искусство создавалось в стихийных сквотах, в Санкт-Петербурге многие представители андеграунда объединились вокруг Тимура Новикова — культового художника и организатора Новой академии изящных искусств.

«В 1988 году мы начали организовывать нашу Новую академию. Тогда появилась первая волна консерватизма», — писал Новиков в свой «Автобиографии». Критикуя любые проявления художественного экстремизма, «неоакадемисты» стремились вернуть в искусство чистую красоту, само понятие академизма, корни которого, как они считали, были практически утрачены самой Академией художеств. Однако собственно академизмом творчество «новых академиков» не ограничивалось. Были среди них и «новый дикие» (фовисты). Главной же художественной особенностью их творчества была ирония и легкость в обращении с изобразительным материалом. Их работы обычно гораздо веселее и лишены серьезного социального подтекста, свойственного произведениям московских коллег.

• АФРИКА (Бугаев Сергей Анатольевич, 1966) Русские народные космонавты Белка и Стрелка. 1988
  Холст, масло. 100 × 120

Такова композиция «Русские народные космонавты Белка и Стрелка» Сергея Бугаева (Африки), творческого соратника Тимура Новикова, знаменитого «мальчика Бананана» из культового фильма «АССА».

• КОЗЛОВ Николай Михайлович (1954–2024) Ночь. 1993
  Оргалит, ткань, акрил, металл, ассамбляж. 200 × 80

Романтичная «Ночь» Николая Козлова, созданная в авторской стилистике «наивного милитаризма», легко уводит зрителя от размышлений о звездах на погонах в северное небо над морем, куда-то к Большой Медведице.

• МАКАРОВ Станислав Владимирович (1972) Ангел. Из серии «Ангелы Петербурга». 2003
  Бумага, фотопечать, комбинированный гумми-пигментный отпечаток. 47,7 × 70,5 (лист в свету), 45,7 × 69,5 (отпечаток)

Идеалами красоты для «новых академиков» служили прежде всего образы классического искусства, но вместе с ними — советские послевоенные и голливудские фильмы, западная реклама, китч и фэшн-фотография. Композиция «Ангел» Стаса Макарова, одного из первых «академиков», наглядно отображает это направление творческих поисков.

• МАМЫШЕВ-МОНРО Владислав Юрьевич (1969–2013), КАЦУБА Валерий (1965) Людовик XIV. Из серии «Метаморфозы монарха». 2005
  Тираж 10 экземпляров, экземпляр № 2
  Бумага, фотопечать. 100 × 100 (в свету)

Квинтэссенцией воплощения самой идеи Новой академии можно назвать творчество Влада Мамышева-Монро, опиравшегося в своих работах на известные образы прошлого. В своих сериях звезда отечественного акционизма перевоплощался, причем не только внешне (великолепный гример!), но и внутренне, психологически, в исторических личностей — от Мэрилин Монро до Людовика XIV, с которым мы встречаемся на фотографии из совместного с Валерием Кацубой проекта «Метаморфозы монарха».

• ВИТАНОВА (Влахова) Нина при участии МАМЫШЕВА-МОНРО Владислава Юрьевича (1969–2013) Из проекта «Пришельцы». 2007
  Единственный экземпляр
  Холст, фотопечать. 120 × 92

Сериями постановочных снимков творчество Мамышева-Монро не ограничивалось, среди его работ есть и видеоарт (в соавторстве с Тимуром Новиковым), и даже комиксы. В 2007 году он принял участие в проекте Нины Витановой (Влаховой) «Пришельцы», созданном на стыке изобразительного искусства и танца. Крупноформатные, обработанные в фотошопе снимки рассказывают о совместных фантастических похождениях пары во Вселенной. «“Пришельцы” — новые Адам и Ева — сексуальные сверхчеловеки, покоряющие неведомые миры с комическими гримасами и театральными жестами».

Каталог дополняют работы Юрия Балашова, Константина Латышева, Бориса Орлова, Юрия Шабельникова и Сергея Шеховцова.

Мы хотели бы, чтобы сегодняшний аукцион получил продолжение в серии торгов «Азбука андеграунда: 1990-е», посвященных новой волне искусства — периоду лихих 1990-х. И надеемся, что у всех наших участников будет возможность приобрести в коллекцию часть огромной истории, которая запечатлена в острых и ярких работах представителей московского и питерского андеграунда.

Каталог аукциона ARTinvestment.RU № 551 и кураторского аукциона № 233 «Азбука андеграунда: 1990-е».

Окончание аукциона в пятницу, 11 октября, в 12:00.

Комиссионный сбор с покупателей составляет 18 %.

Всем желаем удачи на 233-м кураторском аукционе «Азбука андеграунда: 1990-е»!

AI