По итогам прошлого года многих интересовало, как изменились за год цены на актуальное искусство, особенно русское, — в смысле сильно ли упали? Спрашивали не то чтобы совсем со злорадством (да хоть бы и так). Скорее, чтобы проверить догмат о том, что в кризис антикварные произведения держат удар, а все актуальное (самое современное) обесценивается.

Интерес подстегивал новостной поток с западных площадок. Заголовки аналитических изданий пестрят тактическими «достижениями»: Херст и Кунс потеряли 50 процентов, тиражная графика подешевела на треть, продажи высококлассных работ современных художников на торгах Christie’s и Sotheby’s упали на 75 процентов… И так далее. Читаешь заголовки — диву даешься. Падает? Так ведь хорошо: покупайте по низким ценам. Чего расстраиваться? Потом, при внимательном изучении, понимаешь, что цифры лукавые. Да и посткризисная народная мудрость гласит: раз за океаном что-то случилось, то и до нас может докатиться. Посему попробуем разобраться, что происходит.

• ДЭМИЕН ХЕРСТ The Old Fools Paradise. 2006
  Холст, смешанная техника. 227,6 x 121,9
  Оценка аукциона (эстимейт): 600–800 тысяч долларов
  Цена: 1,02 миллиона долларов
  Sotheby’s. 11.11.2009. Лот № 53

Начнем с того, что попроще, то есть с ситуации на рынках цивилизованных и сложившихся. С Запада. Там шила в мешке не утаишь. Там, где произведения современных (contemporary) художников включены в активный аукционный оборот, и там, где ведется статистика открытых продаж, действительно можно говорить о существенном снижении средних аукционных цен на произведения современных художников. Например, если посмотреть на ценовые индексы artprice.com, то за первые полгода 2009 года их снижение относительно «жирного» 2008 года по первым именам в актуальном искусстве составило от 15 до 50 процентов. По всему рынку современного искусства аналитики фиксировали падение на 75 процентов, но первые имена так сильно все-таки не проседают. Так, условно 100 долларов, вложенные в работы Дэмиана Херста в 1998 году, к январю 2008 года превратились в 1520 долларов. Это был пик. К марту 2009 года эти 1520 долларов превратились в 1213 долларов, а к августу ценовой индекс Херста упал аж до 1037 долларов. То есть по формальной «математике» 50 процентов как корова языком слизала. Но если начать разбираться с каждой продажей в отдельности, то подтверждается другая аксиома: проседают вещи посредственные, а крепкие и выдающиеся даже в кризис растут в цене (см. фото).

 

Современные художники и established contemporary, для которых маловероятен выброс работ на рынок (например, Баския, умерший в 1988 году), избежали ценовой турбулентности. Но падение фиксировалось и для них. Так, 100 долларов, вложенные в работы Жана-Мишеля Баскии в 1998 году, превратились к августу 2009 года в 780 долларов. Очень хорошо, если не знать, что пиковое значение составляло для него 938 долларов в начале 2008 года. Примерно такая же ценовая коррекция (20–40  процентов) фиксировалась для работ Ричарда Принца, Андреаса Гурски, Такаши Мураками. Еще серьезнее были падения ценового индекса для произведений Джорджа Кондо, Маурицио Каттелана.

Что же касается рынка русского актуального искусства, то здесь ситуация здорово отличается от западной. И калькировать выводы западных аналитиков, применяя их проценты падения к нашему рынку, не стоит. У нас о показателях роста или снижения цен можно судить только методом экспертной оценки. Потому что не накоплена минимально достаточная аукционная статистика. Формально какого-то драматического снижения цен не произошло — нет тому веских подтверждений. Но есть нюансы, препятствующие получению объективной картины. Так, у российского актуального искусства, можно сказать, отсутствует рынок повторных продаж: коллекционеры и несистемные покупатели совершают первичные покупки для своих собраний в галереях, но не пытаются эти работы перепродать через галерею или аукцион, чтобы вернуть деньги с прибавкой. Фактически до сих пор идет первоначальное накопление арт-капитала, а не его перераспределение или эффективное использование. А там, где нет активного движения, и падениям взяться неоткуда. В сентябре 2009 года на выставке «Арт-Москва» AI интересовался у представителей ряда ведущих российских галерей объемами повторных продаж. На удивление, галереи не скрывали, что случаи, когда человек приносит в галерею купленную ранее работу актуального художника, крайне редки. Так бывает, когда работа покупателю надоела, и клиенту идут навстречу. Но это не инвестиционные сделки, не фиксация. Блажь, каприз, но не операция для получения выгоды от перепродажи.

• МАУРИЦИО КАТТЕЛАН Битва добра со злом
  2003. Орех, фарфор, смешанная техника
  Экземпляр 2-й из 7. Тираж 7 экземпляров + 4 авторских
  Сторона шахматной доски — 55,9 см
  Оценка аукциона (эстимейт): 350–450 тысяч долларов
  Цена: 332,5 тысячи долларов
  Sotheby’s. 12.11.2008. Лот № 458

Номинальный рост цен на российском рынке тоже имеет место. Но о каком росте идет речь? Обычная ситуация в России — это когда человек купил новую работу в галерее, повесил на стену и не пытается ее перепродать даже спустя многие годы. Висит себе — есть не просит. Понятно, что за эти годы галерейные цены действительно растут. Так и должно быть: цены обычно растут по мере развития карьеры художника. Но с точки зрения инвестиций это рост цен теоретический. Проверить размер этого роста и его обоснованность через механизм открытых продаж почти невозможно: не развит такой механизм. Сказать, что цены выросли на 10 процентов, — это значит просто сказать.

В России массовой практики конвертации ранее купленных произведений современного искусства в деньги просто не существует. На зарубежных аукционах русское «самое современное» только-только начинает появляться, статистики накоплено мало. Галерейные цены собираются по крупицам. Да и вообще галерейные цены — тема лукавая. Есть цены, которые постепенно повышаются, но есть и индивидуальные скидки. А вот сколько скидывают в период кризиса системным покупателям — никто не скажет.

Русские галереи на кризис реагировали. Так, «Айдан Галерея» не стала скрывать в прошлом году, что договорилась с художниками и перевела цены с докризисных евро в доллары. То есть то, что до кризиса стоило условно 5000 евро, стало стоить 5000 долларов. Большинство других галерей продолжает устанавливать цены преимущественно в евровалюте, а о скидках договаривается в индивидуальном порядке.

• МАУРИЦИО КАТТЕЛАН Битва добра со злом
  2003. Орех, фарфор, смешанная техника
  Экземпляр 2-й из 7. Тираж 7 экземпляров + 4 авторских
  Сторона шахматной доски — 55,9 см
  Оценка аукциона (эстимейт): 250–350 тысяч долларов
  Цена: 458,5 тысячи долларов
  Sotheby’s. 12.11.2009. Лот № 386

Рост первичных отпускных цен тоже происходил и происходит. В первую очередь для работ модных художников, вовлеченных в активный выставочный процесс. Вычислить их не составит труда. Достаточно вспомнить, чьи имена на слуху в связи с большими выставками, представительством России на масштабных международных экспозициях — Московской и Венецианской биеннале, например, или самыми шумными арт-событиями вроде Премии Кандинского (Кошляков, Беляев-Гинтовт, Шутов, Пепперштейн и др.). Кроме того, не стоит забывать, что планомерный рост первоначальных отпускных цен — это основа выживания галерей. Если они будут снижать цены, корректировать политику в связи с кризисом, то подорвут доверие своих системных покупателей, которые в «жирные» годы приобретали работы по высоким ценам. Получается, чтобы оставаться на месте, нужно постоянно бежать, хотя бы трусцой.

Другой вопрос: доколе рынок будет хандрить? Понятно, что в кризис можно сделать выгодные покупки без пузырящихся цен, но для продавцов и художников ситуация совершенно нездоровая. Все-таки нормальное состояние рынка — это когда идет постепенный рост цен на фоне растущих объемов.

• КОНСТАНТИН БАТЫНКОВ Веселый Роджер
  2009. Работа с выставки «Веселые картинки»
  Цена: 4,5 тысячи долларов

Для галеристов позитивные сигналы только что появились. Мало того что из телевизора призывают «отказываться от кризисного сознания» (дескать, все, проехали — пора двигаться дальше). Так еще и появилась статистика Росреестра, зафиксировавшая рост продаж квартир в декабре 2009 года на 70 процентов больше по сравнению с ноябрем и на 30 процентов больше декабря 2008 года. Объяснений — миллион. Но в числе главных — срабатывание пружины отложенного спроса. Люди устали ждать. С окончанием кризиса галеристы вправе ждать примерно тех же реакций и на рынке искусства (включая современное). Вспомним, что коллекционеры почти год проходили, затянув пояса. Многие системные покупатели не в состоянии дальше держать паузу. Люди так долго отказывали себе в желании покупать искусство, что теперь эта энергия обязана вырваться шквалом покупок (разборчивых и не очень).

Вот-вот пройдет время покупателя и наступит время продавца. Думаю, что это вопрос ближайших двух месяцев. И мы в ARTinvestment.RU тоже готовимся к новым условиям. Только что опубликована программа февральских семинаров для инвесторов, коллекционеров, арт-дилеров, авторов (наследников авторов) и владельцев произведений искусства. В новом сезоне будут и вводные обзорные темы, и практические — в рамках нового цикла «Куда инвестировать?». В том числе будет продолжена тема инвестиций в современное искусство. Тут интересная ситуация: в бюджете до 5000 евро вполне можно найти достойные предложения, а выделив на покупку до 20 тысяч евро, уже можно рассчитывать на первоклассные вещи. Пора включаться в работу. А кризисное сознание свою защитную функцию уже исчерпало.

Владимир Богданов, ARTinvestment.RU, главный редактор