• Эрик Постма. Источник: nytimes.com
  

Изготовители поддельных произведений искусства обманывают коллекционеров и историков с незапамятных времен (об истории подделок можно прочитать на форуме ARTinvestment.RU). Но есть надежда, что развитие компьютерных технологий поможет положить конец этому нечестному бизнесу, а также дать собирателям работ всемирно известных художников уверенность в том, что их покупки в действительности стоят тех немалых денег, что им приходится выкладывать. Эрик Постма (Eric Postma), профессор кафедры искусственного интеллекта университета Тилбурга (Нидерланды) и эксперт по компьютерному анализу произведений Винсента ван Гога (Vincent van Gogh), рассказал в интервью New York Times, чем хороша разработанная под его руководством технология и почему музеям и частным коллекционерам следует дать компьютерщикам доступ в свои собрания.

New York Times: Согласно подсчетам экспертов арт-бизнеса, поддельными являются от 10 до 50 процентов произведений, появляющихся на рынке. Какая цифра, по Вашему мнению, более близка к истине?

Эрик Постма: Конечно же, на мое мнение не мог не повлиять тот факт, что на протяжении многих лет ко мне приходили люди, уверенные в том, что они обладают подлинниками Ван Гога, и 99 процентов этих работ оказывались фальшивыми или неправильно атрибутированными.

У меня есть большие подозрения, что все те подделки, которые каждый год «разоблачают» и публикуют, лишь верхушка айсберга, причем очень даже немаленького. В музеях есть два вида картин: обладающие прочной репутацией и сомнительные. Среди первых подделок очень мало — может быть, один процент. А вот с сомнительными работами все куда как печальнее: число фальшивок и ошибочно атрибутированных работ обычно колеблется между 50 и 80 процентами. Эти цифры с годами не меняются.

NYT: Первым бастионом, который требуется взять фальсификатору, желающему сбыть подделку, чаще всего является аукционный дом или галерея. Что делается для того, чтобы не допустить появления в продаже фальшивых работ, и может ли это считаться достаточным?

Э. П.: Независимые историки искусства делают все, что в их силах, чтобы гарантировать подлинность той или иной работы. Но когда цена — это фактор мотивации, то субъективные суждения легко могут быть подвергнуты сомнению, опорочены. Я горячо убежден в том, что если аукционные дома будут приветствовать использование новых методов определения подлинности работ, то они смогут защищать интересы клиентов более эффективно.

NYT: Ваш метод распознавания подделок основан на компьютерных технологиях. Каким образом можно с их помощью определить, фальшивое произведение или нет?

Э. П.: Распознать стиль какого-либо художника можно по конфигурации мазков. С помощью нашего программного обеспечения можно «вычленить» эти мазки и обнаружить сложную структуру, уникальную для каждого художника. Это лишь один из многих алгоритмов, которые мы используем. Мы также анализируем красочные пигменты и плетение холста.

Проанализировав [цифровые изображения полотен] из собраний таких нидерландских музеев, как Музей Ван Гога и Музей Хелены Креллер-Мюллер, мы смогли продемонстрировать, насколько эффективен наш метод. Например, «Морской пейзаж, Сент-Мари-де-ла-Мер», выброшенный на рынок немецким арт-дилером [и знаменитым продавцом подделок. — Ред.] Отто Ваккером (Otto Wacker), долгое время считался творением Ван Гога. Но наш анализ установил, что работа подозрительная: слишком много «не тех» мазков.

О нашем методе было рассказано в американской телепередаче Nova Science, где мы с легкостью смогли показать, какая из шести работ Ван Гога является фальшивой.

NYT: Можно ли будет анализировать другие картины таким способом?

Э. П.: Сейчас мы занимаемся исследованием произведений Рубенса, Моне и Гогена. Если у нас будет большая база данных картин, то мы, конечно же, будем работать и с творениями старых мастеров, и с более современными полотнами.

Недавно меня спросили, смогли бы мы отличить фальшивую картину Джексона Поллока (Jackson Pollock), созданную методом «разбрызгивания», от настоящей. Конечно же, там нет никаких мазков, но Ричарду Тейлору (Richard Taylor) из Университета Орегона удалось осуществить фрактальный анализ картин Поллока с использованием компьютерных алгоритмов и продемонстрировать, как с помощью этих алгоритмов можно распознать «поддельного» Поллока.

С некоторыми художниками работать сложнее, чем с остальными. Мы начали анализировать картины в 2000 году, и труднее всего было определить подлинность работ Рембрандта: его полотна темные, ввиду чего сложно «вычленить» мазки. Сейчас технология гораздо более развитая, и цифровые изображения, которые мы используем, гораздо более качественные.

В конечном счете мы хотели бы изобрести алгоритм, который анализирует не только мазки, но и визуальную структуру полотен. Один историк говорит о «визуальном ритме» творчества Ван Гога. Если бы мы могли собрать «визуальные ритмы» и другие специфические для того или иного художника характеристики в одном пакете программ, то это бы сильно облегчило жизнь историкам.

NYT: Несмотря на все преимущества компьютерного анализа, этот метод пока не получил широкое признание в арт-мире. С какими препятствиями Вам приходится сталкиваться и как, по Вашему мнению, можно их преодолеть?

Э. П.: Нас поддерживают музеи в Нидерландах и Соединенных Штатах, но многие историки искусства все еще с недоверием относятся к нашим методам. Понятно, почему: работа над нашими алгоритмами еще далека от завершения. Мы не можем решить все проблемы — но если историки и разработчики компьютерных технологий будут работать вместе, то это будет отличная команда.

Для того чтобы наша работа была максимально эффективной, нам также нужно расширить нашу базу данных. Я бы хотел поработать с произведениями художников-модернистов, таких как Пикассо, но многие коллекционеры не хотят, чтобы кто-то анализировал картины, за которые они выложили огромные суммы. Пока мы не убедим собирателей в необходимости создания базы данных с информацией о настоящих и поддельных полотнах, фальсификаторы всегда будут нас опережать.

Материал подготовила Юлия Максимова, AI

Источник: nytimes.com