Алексей Исупов. Россия — Италия
ARTinvestment.RU   28 мая 2009

Сегодня в Третьяковской галерее в рамках проекта «Золотая карта России» открывается выставка произведений Алексея Исупова из собрания Кировского областного художественного музея имени В. М. и А. М. Васнецовых

Сегодня в Инженерном корпусе Государственной Третьяковской галереи (Лаврушинский пер., 12) в рамках проекта «Золотая карта России» открывается выставка произведений Алексея Исупова из собрания Кировского областного художественного музея имени В. М. и А. М. Васнецовых.

Выставка знакомит с незаурядным русским художником, в середине ХХ века принадлежавшим к артистическим кругам Италии. Монографическая выставка Алексея Исупова приурочена к двум юбилейным датам: 120-летию мастера и 100-летию Кировского художественного музея, в числе основателей которого был этот живописец и график, уроженец Вятки.

Судьба Алексея Владимировича Исупова (1889–1957) сложилась так, что вторую половину жизни он провел в Риме. И российский, и итальянский периоды его творчества предстают на выставке, вобравшей в себя произведения с 1910-го до начала 1950-х годов. Художник работал в различных жанрах, но если в России он был известен прежде всего как пейзажист, то в Риме снискал славу мастера портрета.

Ученик А. М.Васнецова, А. Е.Архипова, В. А.Серова и К. А.Коровина, Исупов входил в круг русских пленэристов. Становление мастера происходило в первые десятилетия ХХ века. Еще до окончания Московского училища живописи, ваяния и зодчества (1908–1912) он начал участвовать в выставках Союза русских художников и Товарищества художников-передвижников, затем в столичных конкурсах живописи и международных проектах.

Экспозицию открывает ранняя живопись Исупова: пейзажи, которые принесли ему признание («Монастырь», 1910; «Старая Москва. Нескучный сад», 1918), портреты и натюрморты («Портрет жены художника», «Натюрморт с купавками», оба — 1918).

Склонность к «обжитым» ландшафтам, широким панорамным видам с неторопливым ритмом пространственных планов, тяга к созерцательности проявились и в Средней Азии, куда Исупов попал в годы Первой мировой войны. Мобилизованный в армию (1915), он вскоре был командирован в Самарканд в распоряжение Комиссии по охране и реставрации памятников старины и искусства, где проработал до 1921 года. Самаркандскому периоду отведен специальный раздел выставки. Живописца равно привлекали как уличные сцены, восточный базар, пестрая толпа, так и древняя архитектура («Чайхана. У пруда», 1920; «Самарканд», 1921). Обогатилась и высветлилась его палитра, картины наполнились воздухом, усилилось жанровое начало. В то же время ощутим интерес Исупова к персидской миниатюре («Старший брат», «Продавец фарфора», оба — 1921), своеобразно соединившийся с авторской интерпретацией иконописных традиций: эти работы написаны темперой на доске.

Вернувшись в Москву, мастер тщетно пытался утвердиться на советской арт-сцене. Материальные затруднения вынудили его вступить в АХРР — Ассоциацию художников революционной России, писать портреты политических деятелей, браться за сюжеты о революции и Красной Армии. Подобно многим коллегам, Исупов пробовал себя в дизайне, театрально-декорационном искусстве, даже рисовал винные этикетки. Этот «переходный» период отражен на выставке пунктиром в отличие от тридцати лет, которые автор прожил в Риме: им посвящен самый большой раздел экспозиции.

В 1926 году живописец выехал на лечение в Италию, откуда уже не смог вернуться на родину, хотя до конца дней мечтал об этом. Зарубежный период оказался плодотворным и по-новому раскрыл дарование художника: он обращался к разнообразным жанрам от натюрморта до анималистики, особенно полюбил иппический (связанный с изображением лошадей) жанр, много внимания уделял рисунку. Вместе с тем в Риме, где поселился Исупов, он приобрел популярность как портретист.

К моменту переезда в Италию мастер выработал собственный стиль. Сохраняя верность реалистической традиции и русскому импрессионизму, Исупов проявлял живой интерес к иным направлениям в искусстве. В Риме его живописная манера изменилась: цвет стал более ярким и интенсивным, композиция — лаконичной, с эффектом театрализации. Созданные в этот период портреты и автопортреты нередко построены на контрасте черного и белого со всем богатством оттенков, что заставляет вспомнить изысканную живопись одного из учителей Исупова — Валентина Серова. Нередко эти полотна производят впечатление импровизаций, однако в действительности каждая композиция тщательно срежиссирована в соответствии с поставленной задачей («Женщина из Сканно», 1928; «Портрет жены художника. За прялкой», 1930-е; «Автопортрет с собакой Ватрушкой», 1942). Помимо живописи, итальянский раздел выставки включил рисунки, посвященные теме цирка и балета, обнаженной натуре, изображению животных; они исполнены карандашом, углем, сангиной, пастелью.

Вскоре после приезда в Рим художник устроил персональную выставку, в дальнейшем показы его работ на персональных и групповых выставках регулярно проходили в столице Италии, Милане, Турине и других городах. Немало работ Исупова осело в итальянских музеях, включая Галерею Уффици, и частных собраниях, где зачастую этот мастер является единственным представителем московской школы живописи.

Художник похоронен на римском кладбище Тестаччо, где покоится прах таких русских «невозвращенцев», как Федор Матвеев, Орест Кипренский, Карл Брюллов. После смерти Исупова, выполняя завещание, вдова привезла его наследие в Россию. Произведения мастера хранятся в Третьяковской галерее, других музеях России. Самое крупное (около 300 единиц) собрание его работ передано в Кировский музей, стремящийся как можно полнее показать творчество художников-вятичей. Демонстрируя в Москве около 50 живописных и 20 графических произведений Алексея Исупова, кировчане приносят дань одному из основателей Вятского художественно-исторического музея.

Выставка открыта с 29 мая по 2 августа 2009 года.

Источник: пресс-релиз Государственной Третьяковской галереи