Умер художник Илья Глазунов
ARTinvestment.RU   10 июля 2017

С 1960-х годов, с самого начала, одни восхищались работами Глазунова, другие яростно их критиковали. Вопреки распространенному мнению Глазунову далеко не всегда было по пути с властью. Хотя формальные правила выживания в системе он уж точно знал сызмальства

Помню, как в детстве, в 1986 году, я с отцом стоял в очереди на его выставку в Манеж. Многие сегодня не поймут: в длиннющей очереди стояли сотни человек, простые люди, обычно не шибко интересующиеся искусством. Собирались без всякого фейсбука, вообще без Интернета, без влиятельной прессы, люди шли посмотреть на работы большого художника. В очереди обсуждали стержневую вещь — «Мистерию XX века» — рассказы о разных версиях которой передавались из уст в уста. Гадали, пересказывали, почему там «старик Хэм», и «битлы», и «черный квадрат» Малевича, и Гитлер, и Брежнев, и ядерный гриб, и Христос?

Вспоминаешь те дни и понимаешь, что Глазунову в каком-то смысле повезло с эпохой. Ведь сегодня такой культуры, обсуждения и споров вокруг произведений искусства в принципе нет. И вряд ли уже будет.

Читая биографию Глазунова, диву даешься. Не то что достиг высот, а как он вообще выжил? 12-летний подросток лишился семьи в блокаду, в 1941 году. Самого его чудом сумели вывезти, а отец, мать, все родственники погибли в окруженном городе. Рос без подпорок, с детства прокладывал себе дорогу сам, и вот как вышло.

Тоже многое вопреки. В 1970-х, прекрасно зная, как устроена жизнь в Советском Союзе, выпускник Ленинградского вуза, вместо того чтобы удобно устроиться и вовремя кивать головой, начинает дерзить на публичном уровне. Кругом борьба за мир и интернационал, а в голове художника — темы совсем не советские: империя, Россия, русские, монархия, чудовищная цивилизационная катастрофа. Виданное ли дело? И все это в те времена, когда СССР казался вечным. Еще в 1950-х Глазунов пишет дипломную работу «Дороги войны» — о том, что Великой Победе предшествовало ужасное отступление. В 1970-е за эту работу закрывают выставку. Но художник не остановился: Русь, Куликово поле, князья Олег и Игорь, Русь распятая. Еще раньше, в середине 1960-х, Глазунов — выпускник Ленинградского вуза — пишет портрет патриарха Алексия I и других иерархов Православной церкви. Не в 1990-х, а в 1960-х. Огромная разница в ответственности за свои убеждения. Немалая смелость нужна.

Да, конец 1990-х — середина 2000-х стали для художника временем признания на высшем официальном уровне. И ордена вручали, и иерархи церкви отмечали вклад художника. Да что там, сам Путин приходил в мастерскую обсудить перипетии русской истории и длину меча исторического деятеля. Что ж, прямо скажем, не каждому художнику такое суждено. И увы, не каждому такое простят. Как-то быстро забылось, что почет 1990-х — это плата за риск 1960-х.

Илью Сергеевича вообще многие при жизни норовили поддеть. Вызывали на дискуссию, не слишком ли пафосно он отображает роль русского народа в истории? Не слишком ли слащаво? Не стеснялись обсудить, хороший ли он художник? И порассуждать, достаточно ли правдоподобно показана роль исторических фигур в станковой живописи? Умных же много, все ж знают, как оно было, наверняка. Это во-первых. А во-вторых, во всей этой критике на втором плане слышался другой вопрос: комильфо ли художнику сотрудничать с властями в реконструкции Кремля, возрождении Храма Христа Спасителя и в других прибыльных проектах?

А он работал. Вообще, Глазунов был на редкость крепок на рану. Держал удар, в бесплодные споры не вступал, но от очевидной критики не уворачивался. Был резок и принципиален. Если вдруг говорил, что на каком-то аукционе картина не его, то попробуй что-то с этим сделать. Будь ты хоть на 300 % уверен, что картина глазуновская.

Илья Глазунов сегодня — один из самых дорогих русских художников. Текущий аукционный рекорд для его творчества составляет $ 60 000 за работу «Вид на Кремль и Красную площадь». Наиболее ценным периодом считаются 1960–70-е годы. Кто сейчас захочет купить — нужно быть очень осторожным: на аукционном рынке море подделок. Казалось бы, впору пригорюниться, но это как раз добрый знак: ведь средних художников, да еще при жизни, подделывать смысла бы не было.

Глазунов — из тех художников, с которыми уходит эпоха. Людей сопоставимого масштаба вообще осталось совсем немного. Теперь Илья Сергеевич окончательно человек истории, яркий деятель послевоенного искусства, знамя которого, увы, поднять больше некому.

Редакция ARTinvestment.RU