Просто о сложном: Аукционные гарантии. Часть 2
ARTinvestment.RU   18 февраля 2021

Завершаем разговор о механизме финансовых гарантий, предоставленных продавцу аукционным домом или третьим лицом

В первой части статьи «Просто о сложном: Аукционные гарантии» мы рассказали о сути аукционных гарантий, основных классах поручителей и теоретической выгоде всех сторон сделки. Сегодня мы будем говорить о практике применения поручительства при совершении аукционных продаж — итак, пункты с шестого по десятый:

6. Несмотря на то, что практика аукционных гарантий на первый взгляд выгодна всем участникам сделки, ее активно критикуют — в первую очередь остальные покупатели в зале. Согласно их мнению, информация о наличии поручителя снижает азарт борьбы, поскольку она может быть искусственно навязана опытным аукционистом, желающим «разогнать» лот. По этой же причине не менее опытные покупатели часто и вовсе оставляют гарантированные лоты без внимания: так, в списке самых дорогих картин в истории две работы — «Лежащая обнаженная» (1917) Амедео Модильяни и «Молодая девушка с цветочной корзиной» (1905) Пабло Пикассо Пикассо — достались своим поручителям за $157,2 млн и $115,1 млн соответственно, не имея других заявок в зале. Интересно, что даже такой элемент прозрачности сделки, как обнародование информации о поручительстве, может быть реализован с нарушениями: нередко гаранты у отдельных лотов появляются за несколько часов до проведения торгов и объявляются аукционистом «с листа» — к большому негодованию собравшихся бороться за работу с аукционными номерками и каталогами (в которых о поручительстве не сказано). Однако согласимся, что основная причина нелюбви к финансовым гарантиями со стороны покупателей в зале состоит в том, что о предмете, на который они нацеливались в течение нескольких месяцев, «кто-то все равно знает больше».

7. Являются ли финансовые гарантии одной их форм инвестиций в искусство? Настаиваем, что да. Причем именно эта форма инвестиций одновременно учитывает и краткосрочную, и долгосрочную стратегии — плюс повышенный элемент азарта. Краткосрочное инвестирование происходит, если работа продается: тогда, в зависимости от результата торгов поручитель либо зарабатывает, либо теряет — но делает это за короткий период с момента вступления в игру и до выплаты. Долгосрочным инвестирование становится, если работа не продается и достается поручителю — тогда он должен построить стратегию ее повторного выведения на рынок для успешной продажи. Торопиться с последним не стоит: если рынок запомнил отсутствие интереса к «гарантированной» работе, ее поспешный возврат в аукционный (или галерейный) оборот может еще больше понизить спрос. Так, в частности, случилось с живописью Питера Дойга The Architect’s Home in the Ravine (1991), доставшейся поручителю — ливанскому миллионеру Абдалле Шатиле — за $20 млн в 2018 году. Спустя 15 месяцев он выставил работу на стенде Gagosian Gallery на Art Basel в надежде продать — и оказался не у дел, вдобавок получив дополнительное внимание арт-рынка к факту отсутствия спроса.

8. Внимательному читателю AI механизм аукционных гарантий может показаться знакомым, когда речь заходит о спекулятивных продажах с молодыми (а порой — и не очень) художниками теми аукционными домами, которые допускают появление на торгах работ с первичного рынка. Все верно: сделки с обратным выкупом (англ. Buyback) документально оформляются именно как финансовые гарантии, в данном случае — третьей стороны (представителей менеджмента художника или его дилера). Таким образом, легализация спекулятивных действий аукционного дома происходит в рамках официально подписанного контракта, единственное отличие которого от продиктованной реальным интересом рынка сделки состоит в том, что финансовый гарант появляется еще до публикации лота в каталоге, а не после нее.

9. Аукционные гарантии стали особенно популярным инструментом в последнем десятилетии: во-первых, после кризиса 2008–2009 годов Sotheby’s и Christie’s стремились сохранить конкурентоспособность на фоне галерей и дилеров; во-вторых, поиграв с долгосрочными вложениями в арт-фондах 2000-х, инвесторам захотелось сократить операционный цикл с 6–8 лет до нескольких месяцев. На осенних вечерних торгах 2015 года в Нью-Йорке, выручка которых составила чуть более $2 млрд, примерно половину суммы обеспечили лоты, подкрепленные финансовыми гарантиями. В 2018 году аукционные продажи на сумму $3,47 млрд были обеспечены $2,5 млрд со стороны поручителей (72 % объема продаж!). Однако такой рост имел и обратную сторону: в том же 2018-м почти 40 % работ, обеспеченных гарантией, были проданы по нижней границе эстимейта (что примерно совпадало с суммой поручительства). Помимо этого, все больше и больше поручителей покидали торги с работами, на которые они подали заявки: 6 % в 2017 году, 12 % в 2018 году и 18 % в 2019-м. Таким образом, накануне непредвиденной пандемии рынок наполнился работами, которые владельцы были вынуждены длительное время удерживать от возвращения на торги. С большой долей вероятности, многие из них сегодня этому рады.

10. Снижение объемов аукционных продаж в сегментах послевоенного и современного искусства (статистически наиболее привлекательных для третьей стороны, обеспечивающей финансовую гарантию) в 2020 году повлекло за собой сокращение объемов финансовых гарантий до $903,5 млн — что на 15,7 % ниже, чем в прошлом сезоне. «Гарантированные» продажи обеспечили 42,8 % общей выручки Sotheby’s, Christie’s и Phillips (36,6 % в 2019 году и 43,5 % в 2018 году). Вечерние аукционы в Нью-Йорке продолжали доминировать по объемам аукционных гарантий: доля арт-столицы США составила 63,5 %, Лондона — 20,3 %, а Гонконга — 16,2 %. При этом предполагаемая средняя доходность финансовых поручителей лотов подросла с 11,0 % в 2019 году до 11,2 % в 2020-м и составила $101,3 млн. В целом практика аукционных гарантий помогла укрепить доверие как продавцов, так и покупателей во время карантина — как делала это в течение всех последних кризисных периодов. Очевидно, что она будет активно использоваться и в 2021 году. Интересным штрихом к портрету выглядит географический сдвиг: гарантированные продажи в Гонконге в 2020 году увеличились до $146,3 млн по сравнению с $78,5 млн в 2019-м — что сигнализирует о выходе на рынок азиатских арт-инвесторов, известных своим азартом.

Денис Белькевич, AI