АКИМОВ Иван Акимович

1754 — 1814

Исторический живописец, гравер

Вся жизнь художника была связана с петербургской Академией Художеств: с детских лет ее воспитанник, затем заграничный пенсионер, академик, профессор и, наконец, ректор — он прошел по всем возможным ступеням академической карьеры. В девять лет, лишившись отца, наборщика сенатской типографии, мальчик сам подал прошение с просьбой принять его в академическое обучение на казенный счет и приложил несколько рисунков. Так в 1764 Иван Акимов был зачислен в недавно образованную «Академию знатнейших художеств» — всесильное учреждение, призванное регламентировать всю художественную жизнь государства.

Акимов учился у Г. И. Козлова и А. П. Лосенко — учился успешно. За годы, проведенные в Академии, он получил Малую и Большую серебряные медали за рисунок, 2-ю золотую медаль — за программную работу «Великий князь Изяслав Мстиславович, чуть не изрубленный воинами, его не узнавшими в бою, открывается им» (1772). На следующий год, ко времени выпуска, за картину «Великий князь Святослав, целующий мать и детей своих по возвращении с Дуная в Киев» он был удостоен золотой медали, которая давала право на поездку за границу, в Италию.

В Италии художник провел 1773–1778. В Болонье некоторое время он занимался копированием картин в городской галерее. По прибытии в Рим, благодаря рекомендации известного мецената И. И. Шувалова, Акимов попал в мастерскую знаменитого живописца Помпео Баттони, где копировал работы венецианских мастеров. В Риме историческая тематика сменилась мифологической: там были написаны «Нарцисс, любующийся своим отражением в воде», «Дидона и Эней, укрывающиеся в пещере от бури», «Фавн, забавляющийся с козленком» и «Прометей и Минерва» (1775). За последнюю работу Акимов был избран «назначенным» в Академию.

По возвращении в Петербург, с января 1779 Акимов назначается преподавателем в натурные классы, а в августе того же года начинает писать картину «Самосожжение Геркулеса на костре в присутствии своего друга Филоктета по получении смертоносной одежды от своей бывшей возлюбленной Дейяниры, похищенной кентавром Незусом». Здесь Акимов демонстрирует мастерство компоновки и умение рисовальщика: превосходно построенная композиция по четкости соотношений объемов напоминает скульптурную группу, фигуры выразительны и прекрасно нарисованы, хотя колорит по-прежнему остается уязвимым местом его живописи. За эту картину Акимов в 1782 получил звание академика.

Попытки художника в дальнейшем разрабатывать национальную тему в исторической живописи оказались несостоятельными. И хотя внешне жизнь Акимова складывалась вполне благополучно — вслед за академическим он получил профессорское звание (1785), а затем стал и ректором (1796–1800), обучал рисованию детей императора Павла I, заведовал шпалерной мануфактурой, его собственные работы появлялись все реже. И все чаще это были не самостоятельные композиции, а образа для петербургских соборов, в исполнении которых тогдашние зрители с удовлетворением отмечали следы глубокого изучения Гвидо Рени и братьев Карраччи.