Художник недели: Игорь Шелковский
ARTinvestment.RU   05 февраля 2014

В МАММ проходит выставка «Постоянство перемен» — самая крупная в России ретроспектива художника и скульптора Игоря Шелковского

Шишкин рисует все эти веточки, иголочки,
а я ту же природу выражаю,
но более абстрактными средствами,
ненатуралистическими.

И. С. Шелковский

В МАММ проходит выставка «Постоянство перемен» — самая крупная в России ретроспектива художника и скульптора Игоря Шелковского.

Возможно, имя его многого широкой публике и не скажет, однако художник этот заслуживает внимания хотя бы потому, что он был одним из первых русских авторов, чью работу купил для своей коллекции музей современного искусства Франции, всемирно известный Центр Помпиду. Кроме того, с именем Игоря Шелковского прочно связана история признания современного русского (и советского) искусства как международного явления: живя в эмиграции во Франции, он с 1979 по 1986 год выпускал журнал неофициального русского искусства «А — Я» — настоящую энциклопедию, каталог-резоне, если хотите, всех важнейших явлений в отечественном неформальном искусстве.

Игорь Сергеевич Шелковский появился на свет 20 декабря 1937 года в семье журналиста, главного редактора газеты «Оренбургская коммуна» Сергея Колесниченко. Можно было бы подумать, что мальчику из интеллигентной семьи, выросшему в окружении гуманитариев (его мать имела педагогическое образование, но по профессии не работала — занималась в основном домом и общественной деятельностью), была судьбою предначертана прямая дорога в мир искусства. Однако за два месяца до рождения будущего художника его отец был арестован, как помнит Шелковский, за «попытку восстановить капитализм в России», «организацию троцкистской группы» и вскоре после ареста был расстрелян. Матери, как положено, сообщили про «10 лет без права переписки» и, как члена семьи «врага народа», отправили с новорожденным сыном в тюрьму под Оренбургом, а позже, когда ребенка забрала в Москву бабушка, — перевели в один из мордовских лагерей, где она и провела все 8 лет срока.

Годовалый Игорь оказался в предвоенной Москве. Им с бабушкой выделили комнату в коммуналке в самом центре города, на Старой площади, в здании, где ныне располагается администрация президента РФ, то есть с жильем повезло (не знаю, как с удобствами, но с расположением точно). Шелковский вспоминал: «С бабушкой мы все время любили гулять по набережной Москвы-реки, вокруг Кремля. Я помню, как я увидел художника, он писал этюд с храма Василия Блаженного... Может быть, первое столкновение с живописью было…» А спустя несколько лет, еще дошколенком, он уже выполнил свой первый «живописный заказ»: «Где-то 1943-й или, может, начало 1944-го. Мне было шесть, жили мы в коммунальной квартире. У нас была соседка, старая большевичка, по фамилии Руднева, которая попросила меня оформить ей стенку для отрывного календаря. Я нарисовал дом на горе, окна светятся, в ночном небе луна, под горой колодец с журавлем».

Интерес к творчеству, изобразительному искусству с поступлением в школу только вырос, и лет в десять или одиннадцать Шелковский стал ходить в кружок рисования в ЦДДЖ( Центральный дом детей железнодорожников), где занимался рисунком акварелью и карандашом, а также получил первые навыки работы маслом. Интерес его к живописи поощрял и школьный учитель рисования Ананий Иванович Глухов, вместе с которым он даже как-то ездил на этюды в Коломенское.

Таким образом, к старшим классам школы вопрос будущей профессии перед Шелковским, возможно, и не стоял. В 1954 году он поступил на театральное отделение Московского областного художественного училища памяти 1905 года (МГАХУ памяти 1905 года), где в одно время с ним учились Д. Плавинский, Д. Краснопевцев, Б. Свешников, А. Зверев и др. Плавинский, закончивший театральное отделение училища в 1956 году, вспоминал: «Руководил отделением В. А. Шестаков, в прошлом — главный художник театра имени Мейерхольда. Другой учитель — Леонид Фёдоров — приобщил меня к тайнам техники живописи. Композицией, конечно, я обязан замечательному преподавателю О. А. Авсияну…»

В 1957 году, на VI Всемирном фестивале молодежи и студентов, в подготовке которого студенты училища были задействованы наравне со своими преподавателями, Шелковский и его сокурсники впервые увидели современное искусство Европы и Америки. Очевидно, это знакомство во многом стало поворотным событием для целого поколения молодых художников и подтолкнуло их к созданию того, что сегодня мы называем неформальным, другим искусством, современным русским искусством шестидесятников и семидесятников.

В 1959 году Шелковский получил распределение в Оренбург, город, в котором он родился и который, как было написано в письме, полученном за несколько дней до отъезда из Москвы, не желал его принимать. Так Шелковский остался в Москве. В следующие несколько лет он сменил несколько мест работы и даже профессий: трудился в издательствах, потом делал декорации в тульском ТЮЗе, вел кружок рисования в московском Нескучном саду. В 1962 году ему наконец удалось получить более-менее постоянную работу — реставратора фресок и икон Великого Новгорода и Московского Кремля: «Мы снимали какие-то террасы на окраине и по вечерам рисовали. Так четыре года я проработал реставратором». Окончательно обосновался в Москве он в середине1960-х.

В 1965 году Шелковский впервые выставил свои произведения в московском кафе «Синяя птица».

Художественная жизнь Москвы в это время была весьма интересной, даже бурной — вовсю творили шестидесятники. В 1966-м в Сопоте и Познани (ПНР) прошла выставка «16 московских художников», собравшая весь цвет советского нонконформистского искусства, в том числе Брусиловского, Вечтомова, Гробмана, Кабакова, Немухина, Плавинского, Рабина, Кропивницкого, Соостера, Янкилевского и др. В ноябре 1966-го в Московском институте гигиены труда и профзаболеваний Академии медицинских наук СССР прошла выставка произведений десяти художников: Гробмана, Зверева, Ольги Потаповой и всех Кропивницких и др. Шелковский в этих показах не участвовал, но ему, очевидно, были близки те поиски нового в изобразительном искусстве, которые вели нонконформисты. Он вращался в их кругу, с некоторыми приятельствовал, был частым гостем на посиделках в мастерских, участвовал во многих выставках, различных творческих выездах: «Наташа Яблонская, секретарь молодежной секции в МОСХе… организовывала заезды художников в Дом творчества в Переславле-Залесском. Собрала всяких интересных формалистов. И в один заезд я оказался с Сашей Косолаповым, Борей Орловым, Леней Соковым, Димой Приговым, Иваном Чуйковым».

Долгая работа с иконами и монументальной живописью, да еще почти в самом начале профессиональной жизни, приучила Шелковского мыслить не мазками или перспективой, а объемами. Даже в своих самых традиционных реалистичных натюрмортах он часто раскладывает композицию на отдельные плоскости, локальные цвета, находясь, таким образом, на стыке с экспрессионизмом.

Со сменой окружения стал меняться и изобразительный язык художника. Начав общаться с нонконформистами, он принимает и перенимает их эстетику, отходит от фигуратива. Его работы становятся условны. Плоскостное деление получает свое буквальное воплощение — так он старается выйти за рамки существующей изобразительной традиции. Ведь в то время считалось, что живопись уже практически нельзя развить, что в ее рамках сложно, если не невозможно сделать что-то новое. А скульптура своих возможностей еще не изжила. И в 1971 году Шелковский начал работать с деревом.

В том же году в жизни художника произошло еще одно значимое событие: у него появилась собственная мастерская — в Москве, в Просвирином переулке, оставленная ему по наследству театральным художником Тамарой Элиава. Эта мастерская и стала лабораторией, в которой Шелковский изобретал собственный почерк, перерабатывая и пробуя множество витавших в воздухе стилей и идей. Так, в его работах первой половины 1970-х можно встретить игру с элементами супрематизма, поп-арта (знаменитый треугольный молочный пакет), концептуализма. Он много работает с простыми геометрическими объемами, выстраивая из них абстрактные композиции.

В 1969 году в центральном доме работников искусства прошла его первая персональная выставка.

Весной 1976 года Шелковский участвовал в выставке в мастерской Сокова, где познакомился с Булатовым, Кабаковым и другими московскими концептуалистами.

В том же году Шелковский эмигрировал в Париж. С отъездом ему помог Толстовский фонд (Tolstoy Foundation) — благотворительный фонд, основанный в США в 1939 году младшей дочерью Льва Толстого, Александрой для помощи беженцам, перемещенным лицам, сиротам, а также для финансирования различных образовательных программ. Именно фонд поддерживал художника в первые месяцы жизни за границей — как жильем, так и деньгами, выплачивая ему по 10 франков в день. При содействии фонда работы Шелковского, привезенные им из Москвы, попали на выставку в Центр Помпиду, причем одна из картин располагалась прямо напротив работы Пикассо. После выставки музей решил купить одну из работ Шелковского — такой чести он удостоился одним из первых русских современных художников.

Через 8 месяцев жизни во Франции у Шелковского появилась и своя мастерская — «бетонный пол, белые стены, никакой мебели», — в которой он проработал более 30 лет.

«В конце 76-го. Приехал художник и бизнесмен Александр Мелконян, позвал меня в ресторан. И говорит: “Виделся с художниками, мы обсуждали, почему бы не начать журнал для этого круга. Я буду финансировать. Кто бы в Париже мог это делать?” Я прикинул — и предложил: “Давай я попробую”». Вот так, просто и буднично, Шелковский описывает начало журнала «А — Я». За несколько лет он стал не только идейным вдохновителем и редактором издания (совместно с издателем Александром Сидоровым, собиравшим для него материалы в Москве), но также освоил верстку, макетирование и различные типы печати. Первый выпуск «А — Я» увидел свет в 1979 году. Журнал стал невиданным явлением в современной русской художественной жизни: на шестидесяти страницах с цветными иллюстрациями, текстами Бориса Гройса, Владимира Паперного и других крупнейших теоретиков нонконформизма концентрировалось все лучшее из того, что могло предложить миру современное русское (советское) искусство, настоящим путеводителем и энциклопедией «кто есть кто» в нем.

В период с 1979 по 1986 год в Париже и Нью-Йорке было выпущено 8 номеров «А — Я» тиражом около 3 000 экземпляров каждый. В журнале не было рекламы, все деньги на его издание поступали от частных лиц, неравнодушных к неофициальному русскому искусству (одной из них была известная французская галеристка Дина Верни). Со страниц «А — Я» мир узнал имена Эрика Булатова, Ильи Кабакова, Олега Васильева, Ивана Чуйкова, Игоря Макаревича, Франциско Инфантэ, Комара и Меламида, Дмитрия Пригова, Константина Звездочётова и многих других сегодня всемирно известных художников.

С журналом связан даже такой исторический анекдот, рассказанный самим Шелковским в одном из интервью: «В Германии Борис Гройс знакомит меня с каким-то бизнесменом, председателем банка и коллекционером. Познакомил и отошел, а разговаривать о чем-то надо. Бизнесмен спрашивает, чем я занимаюсь, говорю: “Я художник”, а он делает такую кислую рожу: «Ну, вас же не было в “А — Я”». Даже если история несколько утрирована, из нее видно, какой вес имело появление имени художника на страницах журнала.

После 1985 года состоялось более 20 персональных выставок художника, преимущественно за рубежом. В 1987-м работы Шелковского были показаны в Москве на знаковой выставке «Ретроспекция творчества московских художников 1957–1974. Живопись» в л/о «Эрмитаж» на Профсоюзной улице, а в 1991-м — на выставке «Другое искусство» в Третьяковской галерее.

В 2004 году Шелковский совместно с Александрой Обуховой принял участие в репринтном переиздании всех 8 номеров журнала.

Что же касается собственного творчества Игоря Шелковского, то в последние несколько десятилетий его занимает по большей части абстрактная скульптура — и круглая, и рельефы. Он раз за разом решает проблему взаимодействия объема и плоскости, занимается формотворчеством. Впрочем, одними абстрактными объемами художник себя не ограничивает: его интересы распространяются и на цвет (как, например, в серии «Флаги»), и даже на текст, который он вводит в свои работы под общим названием «Поговорки».

Несмотря на свою самобытность и разносторонность, художник и скульптор Шелковский не так известен, как Шелковский-издатель. Текущая выставка работ художника в МАММ, по оценкам некоторых специалистов, стала открытием Шелковского-скульптора даже для искушенных русских коллекционеров.

На аукционных площадках его результатам далеко до «молотков» более известных современников, вроде Кабакова или, например, Чуйкова. На торги его работы выставлялись чуть более пары десятков раз, а покупают из них в основном вещи начала 2000-х — например, из серии абстрактных протоурбанистических конструкций «Архитектурно-цветовые массы».

Самые крупные аукционные сделки с работами Шелковского совершены в Лондоне в 2006–2011 годах. Рекорд — 5 738 фунтов 13 июня 2008 года на аукционе дома Macdougall’s за рельеф «Диалог с супрематизмом» (1983). Второе место занимает живописный «Пейзаж» 1990 года, проданный за 5 280 фунтов на торгах Sotheby's 30 ноября 2006 года. Третий результат принадлежит небольшой (39 × 25) деревянной «Абстрактной фигуре» 1978 года: 2 680 фунтов на Macdougall’s 28 июня 2006 года.

В общем, до 9 февраля 2014 года у всех заинтересованных (и заинтересовавшихся) есть возможность вынести собственное суждение о творчестве художника и подумать над его коммерческим потенциалом в залах Мультимедиа Арт Музея. Фоторепортаж с выставки смотрите на форуме AI.

Мария Кузнецова, AI

Источники: art9.ru; artinvestment.ru; artinfo.ru; open-gallery.ru; interviewrussia.ru; kommersant.ru; oralhistory.ru; mamm-mdf.ru; «Другое искусство» Москва. 1956–1988. М. 2005; mgahu1905.ru