Угроза гиперинфляции в России. Последствия для арт-рынка
ARTinvestment.RU   19 января 2016

Попробуем предположить возможные последствия для арт-рынка быстрого обесценения национальной валюты с сопутствующим обнищанием среднего класса

На 2016 год эксперты Экономического форума в Давосе предрекают России и странам СНГ рост безработицы, дальнейшее падение курсов национальных валют и гиперинфляцию, сообщает нам РБК.  Хочется надеяться, что эксперты стран — участников санкций предрекают это без злорадства. Впрочем, какая теперь разница. Важно, что выглядит подобный прогноз весьма убедительно. Значит, пора и нам, участникам рынка искусства, готовиться к гиперинфляции. И предположить возможные последствия для арт-рынка быстрого обесценения национальной валюты с сопутствующим обнищанием среднего класса.

Гиперинфляция — беда для России не новая. В 1992 году деньги обесценились на 2 500 %, а в 1993-м — на 840 %. Бюджетникам, военным, да и всем пришлось очень туго. В 1992-м я был первокурсником, не работал, а мрачные мысли о благосостоянии гнал традиционным для нас способом. А вот кризис 1998 года я встретил уже сотрудником коммерческой структуры и вот ту гиперинфляцию помню хорошо.

Государство включило печатный станок, и по итогам 1998 года инфляция составила 84 % (годом ранее была 11 %). Куда понятнее будет проиллюстрировать происходящее на курсе доллара. В январе 1998 года он был 6 рублей, в сентябре — 16 рублей, а закончили мы год с курсом более 20 рублей за доллар. С шести до двадцати рублей за год, Карл! Не Германия 1920-х годов, как у Ремарка (там у них цены удваивались каждые 49 часов), но все равно более чем в три раза за год.

Бюджетникам в тот год настала хана, это было ужасно. У них не было шанса оперативно отреагировать на ситуацию. А у бизнеса хоть какой-то, но был. Многие фирмы поступили так: зарплаты, номинированные в долларах (тогда так было принято), урезали сразу в два раза и более, все непроизводственные расходы порезали, всех кого можно уволили. Утро начинали с просмотра новостей на РБК. И стали учиться работать по-новому.

В целом бизнес в условиях еженедельного переписывания ценников не умер. Наоборот, в этом инфляционном бардаке начался даже определенный всплеск деловой активности. Сделки заключались молниеносно — жизнь заставила. Выставляемые счета были действительны в течение трех дней. Сегодня оплата не пройдет — завтра будешь платить больше. Соответственно все управленческие решения стали приниматься очень быстро. Те согласования и утверждения, которые в середине 2000-х могли тянуться неделями и месяцами, в 1999 году мы делали за пару дней. Вынужденное сокращение штатов в 1998 году уменьшило высоту управленческих вертикалей. То есть все вопросы быстро решались на уровне директоров и замов, а не «мурыжились» бесконечно безынициативными менеджерами в подчинении у начальников раздутых отделов, что началось позже, в 2000-х.

К чему я клоню? В гиперинфляции, конечно, нет ничего хорошего. Но для арт-рынка это, пожалуй, меньшая из списка бед, сопутствующих экономическому кризису.

Что скорее всего произойдет?

1. Дилеры и устроители аукционов быстро вспомнят, как переписывать ценники.

2. Цены аукционных сделок начнут фиксироваться в валюте по забытой формуле «курс ЦБ на день оплаты плюс 3 %».

3. Возрастут требования к скорости оплаты счетов. Тянуть неделями, как сейчас, станет не выгодно.

4. Цены в рублях немного вырастут, но в долларовом выражении снизятся еще сильнее, чем сейчас.

5. Спросом будет пользоваться самое дорогое и самое дешевое. Средний сегмент — самый уязвимый в период кризиса.

6. Спрос на искусство вместо увеличения в лучшем случае останется на прежнем уровне. Падение долларовых цен привлечет новую категорию покупателей, но их число будет компенсироваться нарастающим сокращением группы прежних активных собирателей. В частности, недавно появившееся поколение покупателей, получающее деньги в оборонной сфере, в медицине и высшем образовании, почувствуют заметное снижение своих возможностей.

7. Качество предложения на арт-рынке увеличится. Те, кто откладывал решение продать свои работы в ожидании лучших времен, поймут, что лучшие времена были вчера.

8. Арт-бизнес будет вынужден все сильнее уходить в тень.

Как бы то ни было, а под гиперинфляцию арт-рынок подстроится. Куда опаснее для него другие вещи: рост социальной напряженности, рост криминала, страх потрясений и общее разочарование у обеспеченных людей, риск ограничительных действий государства, его стремление что-то запретить, лицензировать и ограничить.

Чего, кстати, не было в конце 1990-х.

При всей внешней похожести нынешний кризис заметно отличается по своей природе от событий 1998 года. Тогда было понятно, что проблемы исключительно экономические, которые рано или поздно будут преодолены, и понятно как. Теперь все иначе. Этот кризис явно долгий — обусловлен во многом политическими и мировоззренческими (поколенческими) проблемами, а также колоссальными структурными изменениями в экономике. Напомню, что в 1990-е не было столь многочисленной бюрократической машины, не было такой высокой зависимости от импорта, большая часть населения еще ездила на «жигулях», да и слаще морковки еще ничего не ела. В конце 1990-х не происходило структурных изменений в экономике и энергетике. Тогда не получалось еще принимать всерьез изменение роли нефти как источника топлива, электромобили и водородное топливо представлялись чем-то из области фантастики, альтернативная энергетика была в роли приживалки. Мысль о том, что банки в привычном виде скоро станут не нужны и разделят судьбу турагентств или традиционных таксопарков, казалась вовсе диковинной.

Что ждать арт-бизнесу от государства. Самое вредное, что оно может сделать в это время, — создавать дополнительную нагрузку на бизнес. В любых формах. Например, вводить какие-то формы лицензирования антикварной деятельности. Или продавливать не проработанную на уровне процедур идею о сборах с продавцов по «праву следования». Или вынуждать к столь же сырой паспортизации произведений искусства. Наоборот, в кризис хорошо было бы помочь участникам. Например, мерами по либерализации рынка: упрощением вывоза, продажей музейных дублей и прочими подобными шагами (см. на AI: Как нам реорганизовать «искрын»).

Когда нет денег, принято давать свободу.

Еще по теме:

Эксперты Давоса предупредили Россию об угрозе гиперинфляции (РБК, 14.01.2016);

Арт-рынок: выживание в кризис (AI, 18.03.2015);

Когда закончится нефть (AI, 28.10.2014);

Как нам реорганизовать «искрын» (AI, 12.12.2012).

Редакция ARTinvestment.RU